Уж солнышко зашло за крышами овинов,А наш пастух собрал овец лишь половину.Украл их кто-нибудь иль, может, волк унес,Пока свою любовь он целовал взасос?Он этого не знал. Куда б ни делось стадо,Оставшихся овец вести в деревню надо.И, с духом собравшись, печальный Янчи мойВзял в руки посох свой и гонит их домой.Он гонит их домой и думает: «Пожалуй,Сегодня мне влетит, как сроду не влетало!И так хозяин мой был нынче что-то строг,И тут еще одна беда, помилуй бог!»Повесив грустно нос, приплелся он к воротам…Хозяину овец пересчитать охота,Проверить: целы все ль, здоровы ли? И вотХозяин, подбочась, выходит из ворот.«Плохой сегодня день! Похвастаться нельзя им!Я стадо, — что скрывать? — не уберег, хозяин!Овец недостает И не одной, не двух, —Полстада нет как нет!» — сказал ему пастух.Тот гневно подкрутил усы у щек надутыхИ молвил: «Не люблю, признаться, глупых шуток.Чтоб ты со мною так, мальчишка, не шутил,Покуда я тебя дубинкой не хватил!»Но Янчи отвечал: «Мои слова — не шутка!»Хозяин, рассердись, лишается рассудка,На Кукурузу он, как бешеный, орет:«Я вилы, чертов сын, всажу тебе в живот!Ох, лежебока ты! Ох, висельник! Ох, жулик!Пусть вороны твой труп у плахи караулят!Дай бог тебе висеть в петле у палача!..» —Так он честил его, ругаясь и крича.«Да для того ль, скажи, тебя кормил я, идол?Прочь с глаз моих, злодей, чтоб я тебя не видел!»Тут вырвал из плетня хозяин добрый колИ, разъярясь, с колом на пастуха пошел.Он выбрал добрый кол и драться шел, грозя им.Увидев, что всерьез разгневался хозяин,Наш Янчи побежал… Не от испуга, нет:Он стоил двадцати, хоть прожил двадцать лет!Бежал он потому, что, рассуждая здраво,Хозяин на него разгневался по праву,И если свалке быть, то руку на тогоПоднять он не хотел, кто воспитал его.Хозяин поотстал. Шаги умолкли сзади…Без цели наш пастух поплелся, в землю глядя.Садился. Снова брел неведомо куда.У Янчи в голове всё спутала беда.