Полянка зимняя бела,В лесу — бурана вой.Ночная вьюга замелаОкопчик под Москвой,На черных сучьях белый снегПричудлив и космат.Ничком лежат пять человек —Пять ленинских солдат.Лежат. Им вьюга дует в лоб,Их жжет мороз. И вот —На их заснеженный окопФашистский танк ползет.Ползет — и что-то жабье в нем.Он сквозь завал пролезИ прет, губительным огнемПрочесывая лес.«Даешь!» — сказал сержант. «Даешь!» —Ответила братва.За ними, как железный еж,Щетинилась Москва.А черный танк всё лез и лез,Утаптывая снегТогда ему наперерезПоднялся человек.Он был приземист, белокур,Курнос и синеок.Холодных глаз его прищурБыл зорок и жесток.Он шел к машине головнойИ помнил, что лежатВ котомке за его спинойПять разрывных гранат.Он массой тела своегоЕй путь загородил.Так на медведя дед егоС рогатиной ходил.И танк, паля из всех стволов,Попятился, как зверь.Боец к нему, как зверолов,По насту полз теперь.Он прятался от пуль за жердь,За кочку, за хвою,Но отступающую смертьПреследовал свою!И черный танк, взрывая снег,Пустился наутек,А коренастый человекПод гусеницу лег.И, всё собою заслоня,Величиной в сосну,Не человек, а столб огняПоднялся в вышину!Сверкнул — и через миг померкТот огненный кинжал…Как злая жаба, брюхом вверх,Разбитый танк лежал.1943
107. УЗЕЛ СОПРОТИВЛЕНИЯ
Через лужок, наискосокОт точки огневой,Шумит молоденький лесок,Одевшийся листвой.Он весь — как изумрудный дым,И радостно белыВесенним соком молодымНалитые стволы.Весь день на солнце знай лежи!..А в роще полутьма.Там сходят пьяные чижиОт радости с ума.Мне жар полдневный не с руки.Я встану и пойдуИскать вдоль рощи васильки,Подсвистывать дрозду.Но поднимись не то что сам —Из ямы выставь жердь —И сразу к птичьим голосамПрибавит голос смерть.Откликнется без долгих словЕе глухой басокИз-за березовых стволов,С которых каплет сок.Мне довелось немало жить,Чтоб у того узлаУзнать, что гибель может бытьТак призрачно бела!1943