Избранные произведения

Старик Моор. О, я всем сердцем чувствую то, что сказала мне Амалия! Дух мщения говорил ее устами: «Напрасно будешь ты простирать холодеющие руки к сыну! Напрасно искать теплую руку твоего Карла! Он никогда не будет стоять у твоего смертного одра». (Разбойник Моор, отворачиваясь, подает ему руку.) О, если б это была рука моего Карла! Но он лежит далеко в тесном дому, спит свинцовым сном и никогда не услышит гласа моего горя. Горе мне! Умереть на чужих руках... Нет больше сына!.. Сына, который бы закрыл мне глаза...

Разбойник Моор (в сильнейшем волнении). Теперь пора! Теперь! (К разбойникам.) Оставьте меня! И все же... Разве я могу возвратить ему сына? Hex! Возвратить ему сына я не могу!.. Это я не сделаю!..

Старик Моор. Что, друг мой? Что ты там бормочешь?

Разбойник Моор. Твой сын... Да, старик... (Чуть внятно.) Твой сын... Он... навеки потерян.

Старик Моор. Навеки?

Разбойник Моор (в ужасном смятении обращает взоры к небу). О, только на этот раз не дай ослабеть моей душе!.. Только на этот раз поддержи меня!

Старик Моор. Навеки, сказал ты?

Разбойник Моор. Не расспрашивай больше! Навеки, сказал я.

Старик Моор. Незнакомец! Незнакомец! Зачем ты освободил меня из этой башни?..

Разбойник Моор. А что, если мне похитить его благословение? Похитить и, как вору, ускользнуть с этой священной добычей... Говорят, отцовское благословение никогда не пропадает...

Старик Моор. И мой Франц тоже погиб?

Разбойник Моор (падая перед ним на колени). Я сломал затворы твоей темницы. Благослови меня!

Старик Моор (с болью). О, зачем ты хоронишь сына, спаситель отца? Ты видел сам: милосердие господне не оскудевает. А мы, жалкие черви, отходим ко сну, унося с собой свою злобу. (Кладет руку на голову разбойника.) Будь столь же счастлив, сколь и милосерден.

Разбойник Моор (поднимается, растроганный). О, где ты, мое былое мужество? Мои мускулы ослабели; кинжал валится у меня из рук.

Старик Моор. Хорошо, когда братья льнут друг к другу, как роса гермонских вершин к горе Сиону[103]. Научись понимать эту радость, юноша, и ангелы господни станут греться в лучах твоей славы. Твоя мудрость да будет мудростью старца. Но сердце... пусть останется сердцем невинного дитяти.

Разбойник Моор. О, предвкушение счастья! Поцелуй меня, святой старец!

Старик Моор (целует его). Пусть тебе кажется, что это поцелуй отца, я же буду думать, что целую сына. Как? Ты умеешь плакать?

Разбойник Моор. Мне почудилось, что это поцелуй отца! Горе мне, если они сейчас приведут его. (Появляется траурное шествие. Спутники Швейцера идут, опустив головы и закрыв лица.) Боже! (Робко отступает, пытаясь скрыться.)

Они проходят мимо него. Он смотрит в сторону. Долгая пауза. Они останавливаются.

Гримм (тихо). Атаман!

Разбойник Моор не отвечает и отходит еще дальше.

Шварц. Дорогой атаман!

Разбойник Моор отступает еще.

Гримм. Мы не виновны, атаман!

Разбойник Моор (не глядя на них). Кто вы такие?

Гримм. Ты даже не смотришь на нас! Мы — твои верные слуги.

Разбойник Моор. Горе вам, если вы были мне верны!

Гримм. Прими последний привет от твоего слуги Швейцера! Никогда не возвратится твой слуга Швейцер.

Разбойник Моор (вздрагивает). Так вы не нашли его?

Шварц. Нашли мертвым.

Разбойник Моор (с радостью). Благодарю тебя, вседержитель! Обнимите меня, дети мои! Милосердие — отныне наш лозунг! Значит, и это преодолено, все преодолено.

Еще разбойники и Амалия.

Разбойники. Хо, хо! Добыча! Славная добыча!

Амалия (с развевающимися волосами). «Мертвые, — кричат они, — встают из гроба на его голос...» Мой дядя жив... Он в этом лесу... Где он? Карл! Дядя! О! (Бросается в объятия старика.)

Старик Моор. Амалия! Дочь моя! Амалия! (Сжимает ее в объятиях.)

Разбойник Моор (отпрянув). Кто воскресил предо мною этот образ?

Амалия (вырывается из объятий старика Моора, бежит к разбойнику и в упоении обнимает его). Он опять со мной, о небо! Опять со мной!

Разбойник Моор (вырываясь, разбойникам). Подымайтесь! Сатана предал меня!