Избранные произведения

Отличительной особенностью «Третьего издания «Живописца», печатаемого в настоящем сборнике, которое, кстати, выпало из сферы внимания ученых, является полное отсутствие в нем чужих, анонимных и подписанных, произведений. В «Трутне» сотрудничали Попов, Аблесимов, Эмин, Майков,— им принадлежали талантливые сочинения. В «Пустомеле» печатались переводы Леонтьева, стихи Фонвизина, произведения, соответствовавшие новиковским требованиям и убеждениям. В «Живописце» печаталось много стихов в честь. Екатерины и ее приближенных, письмо самой Екатерины Новикову, многочисленные переводы, различные прозаические сочинения. Все это чужое, принадлежащее другим авторам, часто и очень важное хотя бы в тактическом отношении,— например, письмо Екатерины,— Новиков исключил: из своей книги, названной «Третье издание «Живописца». Исключил принципиально: данная книга имела специальную задачу собрать вместе все важнейшие, проверенные временем сочинения, с тем чтобы дать читателю, и прежде всего читателю-союзнику, образцы таких произведений, которые соответствовали бы высокому и обязывающему званию Автора-писателя. Такими сочинениями оказывались произведения, посвященные обличению дворянства и Екатерины, крестьянскому вопросу и просветительской программе. И вот, собрав из двух своих лучших журналов, «Трутня» и «Живописца», отвечающие данной цели произведения, исправив их, объединив в циклы, придав им новую композицию, он издает книгу, назвав ее «Третье издание «Живописца». Книга была снабжена специальным предисловием «К читателю». Предисловие опять было написано для объяснения с читателем по главному вопросу — об авторстве. И на этот раз Новиков не называет своего имени,— на этот счет у него была своя, как мы знаем, особая точка зрения. Но если для Новикова не было необходимости «хвалиться» перед читателем своим именем, то следовало дать ему знать, что автор разных статей и разных журналов один и тот же. Поэтому он в специальном предисловии делает публичное заявление, что все, здесь собранное,— «мое сочинение».

Если раньше читатель знал, что были два автора замечательных произведений, утаившие свое имя от читателя,— один под именем «Издатель «Трутня», а другой «Сочинитель «Живописца», то теперь, предупрежденный Новиковым, он знал: издатель «Трутня» и сочинитель «Живописца» — одно лицо, которое и сейчас, собрав свои сочинения в одной книге, не называет своего действительного имени, а укрывается за псевдонимом Живописец. Уверенный, что читатель отлично помнит его сочинения, напечатанные в разных журналах, и потому удивится, найдя их в этом новом издании измененными, исправленными, Новиков уведомляет его, что сделаны все эти поправки им самим на основе авторского права: «Должно объявить читателю, что я в журнале моем многое переменил, иное исправил, другое выключил и многое прибавил из прежде выданных моих сочинений под другими заглавиями». Уже здесь мы имеем категорическое свидетельство о принадлежности Новикову сочинений, собранных в «Третьем издании «Живописца». Сам автор публично заявил: «Это мои сочинения». Но мы, несмотря на все это, вынуждены доказывать, что новиковские сочинения принадлежат Новикову, потому что сложилась традиция приписывать его сочинения другим авторам.

Созданный в 1772 году «Живописец» со всей очевидностью показывает, что Новиков являл собой новый в России тип писателя, чуждого коммерческих соображений, настойчиво и решительно осуществлявшего свои планы и намерения, писателя — организатора литературных сил, писателя — просветителя с самостоятельной программой практических дел, писателя, которому было необходимо высказаться перед обществом, у которого было желание вступиться за интересы отягощенного, изнывающего в рабстве народа. Издавая «Живописец», Новиков хотел досказать то, что ему не дали досказать, закрыв «Трутень» и «Пустомелю», хотел внушить своим «единоземцам» — третьему сословию и лучшим представителям дворянства — мысль о незаконности и аморальности рабовладения. Приступая к осуществлению этой задачи, он знал, что журнал не принесет ему лавров, что следует ожидать гонений в преследований, и, подготовленный полемикой с самодержавным автором в «Трутне», он в специальном предисловии в ответ на увещевания отказаться от замысла коротко и решительно заявил: «Нельзя». Таким образом, мы видим, что, приступая к изданию «Живописца», Новиков хотел сказать русскому читателю что-то самое для него важное, самое дорогое. Первые же листы нового журнала показали, что этим главным была крестьянская тема, именно ей был посвящен центральный эпизод предисловия (история Худовоспитанника), «Отрывок путешествия», цикл «Писем к Фалалею» и ряд других сочинений. И вот именно эти-то сочинения, для которых собственно Новиков издал свой новый журнал, исследователи и отняли у него, оставив за ним, и то, видимо, временно, авторство статей о щеголях и щеголихах.