Избранные произведения

Хотя лишилась Зулейха здоровья,
Ее красе не молкли славословья.
И бедный воин, и глава страны
В нее безумно были влюблены.
В честь Зулейхи в дворцах гремели клики,
Измучились из-за нее владыки,
И сватов засылали женихи,
Прося руки и сердца Зулейхи.
В те дни, безумья сбросив цепь, царевна
Блистала на престоле каждодневно.
Царей посланцы прибыли с пути,
Их оказалось больше десяти, —
Из многих, разных стран, из Шама, Рума,
Их всех сюда влекла одна лишь дума.
Тот — с перстнем Сулеймана, а другой —
С престолом и несметною казной.
Был венценосца каждого подарок
Богат, как царство, и, как солнце, ярок:
Мол, если к нам ты обратишь свой лик,
То станешь ты владычицей владык,
Мол, если нас подаришь красотою,
Венцы померкнут под твоей пятою,
Мол, если ты, луна, поедешь в Шам,
Тебе молиться будем по ночам,
Поедешь в белый Рум — к ногам царицы
Падут рабами негр и белолицый.
От имени владык, царей земли,
Послы такие речи привезли.
Узнав, что прибыли они с дороги,
Красавица подумала в тревоге:
«Прислал ли и Египет к нам посла?
Ведь я в Египте милого нашла!
Что толку, коль не прибыл египтянин?
Мой дух из-за Египта отуманен!
Египетский горячий ветерок,
Что пыль и прах приносит на порог,
Милей мне ветерка угодий царских,
Что пахнет мускусом степей татарских!»
Но вот царевну вызвал во дворец
И усадил перед собой отец.
Сказал: «О ты, что светишь, с мраком споря,
Избавив старого отца от горя!
Из-за тебя страдания познав,
Тоскуют повелители держав
Хотя и дышат царской благодатью,
Любви к тебе заклеймены печатью.
От нас владыки ждут хороших слов,
С надеждой на ответ прислав послов.
Я расскажу про каждую державу,
Взгляни — кто из царей тебе по нраву
В любой стране — далекой ли, чужой —
Всем подданным ты станешь госпожой».
Шах говорил, а дочь его молчала:
Мол, о Египте начал бы сначала:
Рассказ тогда лишь увлекает нас,
Когда о друге слышится рассказ!
Отец назвал того, назвал другого,
Но о царе египетском — ни слова.
Узнав, что сватов из Египта нет,
Заплакала красавица в ответ.
В отчаянье перед отцом, как ива,
Она затрепетала сиротливо,
Алмазы глаз, печали не тая,
Ее ресниц сверлили острия:
«О, если б я не родилась! А даже
И родилась — то умерла б тотчас же!
Никак я не могу понять, куда
Ведет меня злосчастная звезда.
Смотри, что стало с тучей дождевою:
Всех жаждущих она поит водою,
А подойдет ко мне — поток огня
Взамен воды извергнет на меня!
Зачем ко мне ты, небо, так враждебно?
Ужели кровь моя тебе потребна?
Зачем, коль встречи с другом не даешь,
Расстаться мне с недугом не даешь?
Желаешь смерти мне? Ну что ж, умру я,
Твоей неправде жизнь мою даруя.
Ты хочешь мук моих? Но тяжела
Мне горьких мук угрюмая скала:
Не задохнется ль под скалой былинка?
С волной тоски поспорит ли песчинка?
Я от тебя не видела добра,
А надо мною сжалиться пора.
Тебе-то что — грустна я иль довольна?
Тебе-то что — мне сладко или больно?
Тебе-то что — жива я иль мертва?
Кто я? Ведь нет ничтожней существа!
Мое гумно сожжешь? Но коль безумна
Моя любовь — пусть все погибнут гумна!
Ты губишь столько тысяч свежих роз,
Велишь, чтоб ветер их песком занес, —
Чего ж ропщу я? На земных дорогах
Я для тебя, увы, одна из многих!»
Кровавилась в тот день ее тоска, —
Ты скажешь: завязь красного цветка!
Она рыдала, стонам сердца вторя,
На голову посыпав пепел горя.
Отец, увидев — вянет кипарис,
Чья цель, чья страсть — египетский азиз,
Предстал, прося прощенья, пред послами,
Назад отправил с царскими дарами.
«Мое дитя, — так сватам он сказал, —
С египетским азизом я связал.
Припомним, что изрек мудрец в беседе:
„Кто всех опередит — придет к победе".
Пословицей блистает наш язык:
„Тот победил, кто первенства достиг"».
Ушли послы ни с чем, и посторонний
Сказал бы: «Ветер унесли в ладони!»