Избранные произведения. I том

— Профессор Архимед Кв. Портер! — перебил м-р Филандер ледяным тоном. — Настает время, когда терпение уже становится преступлением, а желание оскорбить облекается в мантию добродетели. Вы обвиняете меня в трусости. Вы намекаете, будто вы бежали только для того, чтобы догнать меня, а не для того, чтобы спастись от когтей льва. Берегитесь, профессор Архимед Кв. Портер! Я человек, впавший в отчаяние. Даже червяк, и тот, раздражённый долгим терпеливым страданием, поднимает свою голову.

— Тише, тише, м-р Филандер, — удерживал его профессор, — вы забываетесь.

— Я пока ещё не забываюсь, профессор Архимед Кв. Портер, но, верьте мне, милостивый государь, я почти готов забыть ваше высокое положение в мире науки и ваши седые волосы!

Профессор несколько минут сидел молча, и темнота скрыла грозное выражение, появившееся на его морщинистом лице. И вот он заговорил:

— Послушайте, Скиппи Филандер, — сказал он воинственным тоном, — если вы ищете драки, то снимите свой сюртук и спуститесь на землю, и я пробью вам голову, как сделал это шестьдесят лет тому назад в переулке за гумном Норка Эванса.

— Арк! — воскликнул удивлённый м-р Филандер. — Господи, как мило то, что вы говорите! Когда вы человечны, Арк, я люблю вас всем сердцем; но иногда мне кажется, что за последние двадцать лет вы забыли, что значит быть человечным.

Профессор протянул худую старческую руку, пока в темноте она не нащупала плечо своего друга.

— Простите, меня, Скиппи! — сказал он мягко. — Это было не совсем двадцать лет тому назад, и одному богу известно как усиленно я старался быть человечным ради Джэн.

Другая старая рука протянулась со стороны м-ра Филандера, и пожала ту, которая лежала на его спине, и ничего не могло лучше передать вести одного сердца к другому.

Они молчали в продолжение нескольких минут. Лев под ними нервно шагал взад и вперёд. Третье существо на дереве было скрыто густой тенью ствола. Оно тоже молчало, неподвижное, как резное изображение.

— Вы подняли меня на дерево как раз вовремя, — сказал, наконец, профессор. — Мне надо поблагодарить вас. Вы спасли мне жизнь.

— Но я не поднимал вас на дерево, профессор! — сказал м-р Филандер. — О, господи! Возбуждение той минуты почти заставило меня забыть, что и меня самого подняла сюда какая-то посторонняя рука. Кто-нибудь или что-нибудь находится с нами вместе здесь, на этом дереве!

— Э… — протянул профессор. — Вполне ли достоверно это ваше утверждение, м-р Филандер?

— Как нельзя более достоверно, профессор, — ответил м-р Филандер, — и — добавил он-я думаю, нам следует поблагодарить это третье лицо. Оно, быть может, сидит как раз рядом с вами теперь, профессор.

— Э! Что это такое? Ой, ой, м-р Филандер, ой, ой! — сказал профессор Портер, осторожно подвигаясь ближе к м-ру Филандеру.

Как раз тогда обезьяний приёмыш решил, что Нума достаточно долго рыскает под деревом, и потому он поднял молодую свою голову к небу, и затем в ушах перепуганных стариков раздался страшный предупреждающий крик антропоидов.

Оба приятеля, дрожа, прижимались друг к другу на своём ненадежном насесте; они увидели, что большой лев в беспокойстве остановился под деревом, когда крик, замораживающий кровь, поразил его слух, затем быстро скользнул в джунгли и мгновенно пропал из виду.

— Даже лев, и тот дрожит, — шепнул м-р Филандер.

— В высшей степени замечательно, в высшей степени замечательно! — пробормотал профессор, отчаянно хватаясь за м-ра Филандера, чтобы восстановить равновесие, которое потерял от страха. К несчастью для обоих, центр равновесия м-ра Филандера был сдвинут в сторону, так что понадобился лишь незначительный толчок профессора Портера, чтобы столкнуть с ветки преданного секретаря.

Одно мгновение они неуверенно балансировали, и вдруг с общим жалобным криком слетели головами вниз с дерева, крепко сцепившись в отчаянном объятии.

Прошло несколько минут прежде, чем кто-либо из них двинулся, так как оба были уверены, что такая попытка обнаружит у них столько переломов и вывихов, что всякое передвижение окажется невозможным.

Наконец, профессор Портер попытался двинуть одной ногой. К его удивлению, нога повиновалась его воле, как в былые дни. Тогда он согнул другую ногу и снова вытянул её.

— В высшей степени замечательно, в высшей степени замечательно! — пробормотал он.

— Слава богу, профессор, — шепнул горячо м-р Филандер, — вы значит живы?

— Тише, м-р Филандер, тише, — предостерёг его профессор, — я ещё доподлинно этого не знаю.

С бесконечными предосторожностями профессор Портер рискнул согнуть правую руку: о, счастье, — она была невредима! Еле дыша, он махнул левой рукой над своим распростертым телом — и рука махала! — В высшей степени замечательно, в высшей степени замечательно! — повторял он.

— Кому вы сигнализируете, профессор? — спросил м-р Филандер возбужденным тоном.

Профессор Портер не снизошел до ответа на такой ребяческий вопрос. Вместо того он осторожно приподнял с земли голову и закачал ею взад и вперёд.

— В высшей степени замечательно, — чуть слышно шепнул он. — И она осталась цела!