Избранные произведения. I том

Другая сфера удачного применения его интеллекта и фантазии, снова напоминающая, что уроки великого Уэллса на забыты (или так: забыты не всеми!), — это фантастика социальная. Гаррисон как-то прекрасно высказался по поводу известной во всем мире фотографии Земли, снятой при облете Луны американскими астронавтами: «Мне кажется, эта фотография должна висеть в каждой жилой комнате, в каждом классе и каждой студенческой аудитории. На фото видно, как много облаков и воды — и как мало суши. И совсем не видно никаких государственных границ. Разве это не ясное послание всем нам?» В творчестве Гаррисона самый известный пример подобной литературы — роман «Подвиньтесь, подвиньтесь!» (1966). Известен он, в основном, благодаря относительно успешной экранизации — фильму Ричарда Флейшера «Зелёный Сойлент», который принес самому писателю его единственную пока высшую научно-фантастическую награду — премию «Небьюла». Я назвал успех фильма относительным, потому что это действительно добротное, умное и серьезное кино, вполне заслуживающее высших похвал… если ничего не знать про роман! Трагическая история перенаселенного и засоренного промышленными отходами близкого будущего, в котором людям не хватает решительно ничего — и в первую очередь места и пищи, история, в книге изложенная как бы «документально» (с приложением обстоятельного списка «дополнительной литературы»), — в фильме, по сути, сведена к полудетективному триллеру. Да еще с педалированием ударной, по мнению кинопродюсеров, находки — каннибализма! (Без этой сюжетной линии сценарий картины долгое время валялся на студии без движения…). Тем не менее, ряд эпизодов картины берут зрителя за живое, но… Повторяю, если он не читал романа! Известный американский писатель-фантаст Лестер Дель Рей в этой связи едко заметил: «Роман Гаррисона все еще производит сильное впечатление, даже несмотря на то, что с ним сделал фильм».

Об ужасах перенаселения повествует и один из самых жестких рассказов писателя, «Преступление» (1967), еще в советское время, не иначе как по недосмотру цензоров, переведённый на русский язык. На сей раз, в перенаселенном будущем рождение «сверхнормативного» ребенка автоматически влечет за со бой легализованное правительством убийство одного из родителей. Впрочем, справедливости ради жертве также разрешено — в порядке самозащиты — убийство своего преследователя: главное, чтобы баланс был сохранен… И при этом сам автор умудряется сохранять имидж эдакого вечного живчика, души всякой компании и в первую очередь писателя-юмориста, писателя-сатирика вот уже без малого пол-века!

В последние годы Гаррисон жил в Ирландии, вблизи Дублина, а после смерти жены (умерла от рака в 2002 году) из-за ухудшения здоровья переехал в дом престарелых близ города Льюис в графстве Восточный Суссекс на юге Англии.

Умер 15 августа 2012 года на 88-м году жизни.

ГАРРИ ГОВОРИТ…

О том, что поначалу был весьма далёк от мысли писать самому…

«На протяжении многих лет, — вспоминает Гаррисон, — мною вообще владело полное безразличие к тому, чтобы стать непременно кем-то, когда вырасту. Подобная неопределенность не раз вводила меня в состояние депрессии и даже привносила чувство вины. Я вообще отличался поразительной несобранностью и обычно затевал куда больше дел, чем смог бы довести до конца. Когда-то, еще учась в школе, я почти выбрал себе будущую стезю — свободные искусства; однако отдать предпочтение чему-то одному — живописи или литературе? — все никак не мог. Дело шло к мысленному бросанию монетки, и она явно падала так, что выходила мне дорожка — в художественную школу… Однако планы в ту пору строить было сложно. Моё поколение оказалось поколением призванных: нам требовалось благополучно закончить не колледж, а войну».

О АРМИИ В СВОЕЙ ЖИЗНИ…

Однако и демобилизация оказалась весьма болезненным процессом, смысл коего Гарри Гаррисон понял только годы спустя. «Сейчас мне все представляется совершенно очевидным. За время службы в армии я приобрел множество ценнейших профессий и навыков. Я дослужился до сержанта, был инструктором по стрелковому оружию, крутил баранку на грузовике, присматривал за складом боеприпасов, стал специалистом по управлению турелью, научился грозно клацать карабином, когда меня определили в наряд конвоировать посаженных на гауптвахту, — и приобрел изрядный опыт во многих столь же полезных делах. Я покидал армию, полностью к ней приспособившись. Однако выяснилось, что она совершенно не подготовила меня к возвращению в реальную жизнь, и я так и не смог гладко вписаться в ту единственную роль, которую в свое время выучил на гражданке — роль ребенка.»

О СВОЕМ ИМЕНИ…