Избранные произведения. I том

— Вы здесь, господин, — с облегчением сказал он. — Домоправительница так и сказала, что вы, наверное, здесь…

Он огляделся и продолжил:

— В подвале мы нашли глухой закуток и поймали прятавшегося там человека. У него был пульт управления искателем.

— Я желаю принять участие в его допросе, — заявила Джессика.

— Простите, миледи. Взять его не удалось, он мертв. Наша ошибка…

— И ничего, по чему его можно было бы опознать? — спросила она.

— Пока мы не нашли ничего, миледи.

— Он арракиец? — спросил Пауль.

Джессика одобрительно кивнула: правильный вопрос.

— Похож на арракийца, во всяком случае, — ответил охранник. — Судя по всему, его запрятали там больше месяца назад и оставили дожидаться нашего прибытия. Вчера мы проверяли подвал, но камень и раствор там, где он проник в подвал, были не тронуты. Готов ручаться своей репутацией.

— Никто не сомневается, что вы проверяли дом тщательно, — успокоила его Джессика.

— Я сомневаюсь, миледи. Надо было проверить все там акустическим зондом.

— Надо полагать, сейчас вы именно это и делаете, — сказал Пауль.

— Да, господин.

— Сообщите отцу, что мы задерживаемся.

— Будет исполнено немедленно, господин. — Он взглянул на Джессику. — Согласно приказу Хавата в подобных ситуациях молодого господина следует препроводить в безопасное место и надежно охранять. — Его глаза снова обежали оранжерею. — Тут достаточно безопасно?

— У меня есть основания считать это место безопасным, — ответила Джессика. — И Хават, и я его проверили.

— Тогда я выставлю охрану рядом с этим помещением — пока мы не проверим еще раз весь дом.

Он поклонился Джессике, отдал честь Паулю, вышел и закрыл за собой дверь.

Пауль прервал внезапно нависшее молчание:

— Может, стоит позже нам самим проверить дом? Ты можешь заметить то, что другим никогда не увидеть.

— Я не проверила еще только это крыло, — отозвалась она. — Оставила его напоследок, потому что…

— Потому что Хават лично его осматривал, — докончил Пауль.

Джессика метнула в него вопросительный взгляд:

— Ты подозреваешь Хавата?

— Нет, но он уже немолод… и он переутомился. Можно было бы снять с него часть нагрузки.

— Это только обидело бы его и повредило его работе, — возразила Джессика. — К тому же теперь, когда Хават узнал о случившемся, в это крыло и муха не пролетит. Он будет чувствовать себя виноватым, и…

— Но мы должны принять и свои собственные меры, — сказал Пауль.

— Хават верой и правдой служил трем поколениям Атрейдесов, — ответила Джессика. — Он достоин всего уважения и доверия, которыми мы можем заплатить ему… и еще много большего.

— Когда отец недоволен каким-нибудь твоим поступком, — хмыкнул Пауль, — он говорит «Бене Гессерит!» таким тоном, словно это ругательство.

— И что же во мне не нравится твоему отцу?

— Ну, в частности, ему не нравится, когда ты с ним споришь.

— Ты — не твой отец, Пауль.

И Пауль подумал: «Это сильно обеспокоит ее, но я должен рассказать ей, что говорила эта Мэйпс относительно предателя среди нас».

— Что ты скрываешь, Пауль? — спросила Джессика. — Это совсем на тебя не похоже.

Он пожал плечами и подробно пересказал свой разговор с Мэйпс.

А Джессика подумала о послании на листе и, неожиданно решившись, показала лист Паулю и прочитала зашифрованное сообщение.

— Надо немедленно сообщить отцу, — сказал Пауль. — Я пошлю ему шифрограмму.

— Нет, — возразила Джессика. — Придется подождать, пока ты не останешься с ним наедине. Чем меньше людей будет об этом знать, тем лучше.

— Ты хочешь сказать, что мы никому не можем доверять?

— Дело не совсем в этом, — объяснила она. — Возможно, так и было задумано, чтобы послание попало к нам. Те, кто оставил его для нас, могли верить, что все это правда; но что, если единственной целью всего этого было получение нами этого сообщения?..

Лицо Пауля оставалось таким же мрачным.

— Чтобы ослабить нас, посеяв в наших рядах недоверие и подозрение…

— Поэтому ты должен наедине и с величайшей осторожностью рассказать отцу об этой возможности, — кивнула Джессика.

— Понимаю.

Она повернулась к высокому окну-светофильтру и смотрела теперь туда, где на юго-западе садилось солнце Арракиса — желтый из-за стекла шар над изломанной линией скал.

Пауль повернулся вместе с матерью.

— Я тоже не думаю, что это Хават. Может, Юйэ?

— Он не из особо приближенных или особо доверенных лиц, — возразила Джессика. — Кроме того, я могу поручиться, что он ненавидит Харконненов не меньше, чем мы. Если не больше.

Пауль глядел на скалы, думая: «И это никак не может быть Гурни… или Дункан. Кто-то рангом ниже?.. Нет, невозможно. Они все происходят из семей, которые были нам верны в течение поколений — и по веским основаниям».

Джессика потерла лоб, ощутив навалившуюся усталость. Сколько же тут опасностей!.. Она рассматривала ландшафт, желтый от цветного стекла. За герцогской землей раскинулись складские территории — позади высокой ограды виднелись бункеры, где хранилась меланжа, вокруг — сторожевые вышки-треножники, похожие на испуганных пауков. Отсюда можно было увидеть по меньшей мере двадцать таких складских дворов, протянувшихся до самых скал Барьерной Стены.