Избранные произведения. I том

— Пачкаться… — возразил первый стражник. — Разве что ты хочешь придушить их. Я-то предпочитаю делать дело как велено, по-простому. Свезем их в Пустыню, как изменник говорит, там резанем, подманим червя… И следов не останется.

— Ну, пожалуй… да, пожалуй, ты прав, — согласился Резаный.

Джессика наблюдала за ними, отмечая необходимое. Но кляп не позволял ей использовать Голос — к тому же не следовало забывать о глухом.

Резаный сунул бластер в кобуру, взял ее за ноги. Они подняли ее, как мешок с зерном, вынесли из комнаты и бросили на висящие в силовом поле носилки рядом с еще одним связанным человеком. Укладывая Джессику, они повернули ее набок, и в десяти сантиметрах от своего лица она увидала лицо сына. Пауль был связан, но кляпа у него во рту не было. Его глаза были закрыты, он ровно дышал. Усыплен?

Стражники подхватили носилки, и веки Пауля слегка приподнялись — темные щелки внимательно смотрели в ее лицо.

«Он не должен пытаться использовать Голос! — испугалась она. — Глухой!»

Пауль закрыл глаза.

Он незаметно для окружающих выполнял дыхательные упражнения сосредоточения, успокаивая свое сознание и внимательно прислушиваясь к пленителям. Да, глухой стражник представлял собой проблему, но Пауль ничем не выдавал охватившее его отчаяние. Успокаивающий Бене-Гессеритский ритуал, которому мать его научила, помогал Паулю сохранять готовность, чтобы использовать любой шанс.

Пауль рискнул еще раз слегка приоткрыть глаза и посмотреть на мать. Кажется, вреда ей пока не причинили — если не считать кляпа во рту.

Кто, интересно, сумел схватить ее? С ним самим все ясно — он лег, приняв данную доктором Юйэ капсулу, и проснулся уже связанный, на носилках. Возможно, с ней случилось нечто подобное. Если следовать логике, предателем должен был быть Юйэ, но пока он решил не спешить с окончательным суждением: в голове просто не укладывалось, что суккский доктор может оказаться предателем.

Носилки слегка накренились — харконненские стражники выводили их сквозь двери дома в освещенную, звездами ночь; один из силовых генераторов зацепился за косяк. Вот они пошли по песку — слышно было, как он шуршит под ногами. Над головой, заслоняя звезды, нависла тень — крыло орнитоптера. Носилки опустились на землю.

Глаза Пауля привыкли наконец к темноте, и он увидел, как глухой стражник открывает дверцу кабины и заглядывает внутрь. На его лицо падал зеленоватый отсвет от приборной панели.

— Так что, нам этот топтер брать? — спросил он и обернулся, чтобы видеть губы второго.

— Изменник говорил, что именно он оборудован специально для работы в пустыне, — последовал ответ.

Резаный кивнул:

— Ладно, только ж это — штабная машина связи. Там, как этих, двоих сунем, места будет только разве еще для двоих.

— Двоих хватит, — отозвался его собеседник, подставляя лицо слабому свету приборов, чтобы хорошо читались движения губ. — Мы теперь и сами о них позаботимся, Кайнет.

— Барон мне велел удостовериться во всем лично, — возразил Резаный.

— А чего ты беспокоишься? — спросил стражник, стоявший по другую сторону носилок. — Все будет нормально.

— Она — Бене-Гессеритская ведьма, — объяснил глухой. — Она опасна.

— А-а… — Стражник суеверно поднес кулак к уху. — Из этих, значит?.. Ясно.

Второй стражник фыркнул:

— Так что с того? Мы ж ее скормим червям. А я не думаю, чтоб даже Бене-Гессеритская ведьма имела власть над песчаными червями! А, Циго? — Он подтолкнул приятеля локтем.

— Угу, — буркнул тот. Он вернулся к носилкам, взялся за плечи Джессики. — Давай, Кайнет. Хочешь посмотреть, чего с ними будет, — можешь лететь с нами.

— Как мило, Циго, что ты меня пригласил, — съязвил Резаный.

Джессика почувствовала, что ее поднимают. Тень от крыла над ней повернулась, открывая звезды. Ее засунули на заднее сиденье, проверили кримскелловые путы и привязали к сиденью. Пауля бросили рядом, его тоже прикрутили к спинке — и Джессика заметила, что сына связали обыкновенной веревкой.

Глухой Резаный, которого назвали Кайнет, уселся впереди. Стражник по имени Циго обошел орнитоптер и вскарабкался на другое переднее сиденье.

Кайнет захлопнул дверцу, склонился к приборам. Орнитоптер упруго взмахнул крыльями, взлетел и направился к югу, за Барьерную Стену.

Циго похлопал напарника по плечу:

— Слушай, ты бы обернулся, приглядел за этими…

— А ты знаешь, куда лететь? — спросил Кайнет, читая слова по губам.

— Мы же вместе слушали, что советовал изменник.

Кайнет развернул свое кресло. Джессика увидела слабый отблеск звезд на лучемете в его руке. Постепенно ее глаза привыкли — казалось, светлая внутренняя обшивка салона слабо флуоресцирует, — но покрытое шрамами лицо оставалось в тени. Джессика пошевелилась, чтобы попробовать ремни кресла, — оказалось, они затянуты не слишком туго. У правой руки она ощутила какую-то шероховатость — и поняла, что ремень разрезан почти до конца и лопнет от резкого рывка.

«Значит, кто-то подготовил орнитоптер для нас? — подумала она. — Но кто?»

Она медленно отодвинула свои связанные ноги от ног Пауля.