Избранные произведения. I том. Галактическая история

— Не то чтобы я его знал, Голан. Просто, штудируя древние мифы и легенды, я уловил, в чём тут хитрость. Словарный запас не слишком отличается от нашего, но склонения выглядят иначе, встречаются идеоматические выражения, каких мы давно уже не употребляем, и, как я уже сказал, у нас в корне изменилось произношение. Я могу попробовать поработать переводчиком, но вряд ли у меня так уж хорошо получится.

Тревайз глубоко и с облегчением вздохнул.

— Всё равно это лучше, чем ничего. Давай, Джен, беседуй.

Пелорат повернулся было к роботам, но замешкался и растерянно обернулся к Тревайзу:

— А что я должен им сказать?

— Не будем рассусоливать. Спроси их прямо, где находится Земля.

Пелорат произнес фразу, тщательно выговаривая слова и усиленно жестикулируя.

Роботы переглянулись и издали несколько звуков. Средний, тот, что уже говорил с Пелоратом, развел руками, словно растягивал резиновую ленту, и ответил, так же тщательно произнося слова. Пелорат выслушал ответ и обратился к Тревайзу:

— Я не уверен, смог ли я точно выразить, что понимаю под словом «Земля». Полагаю, они подумали, что я имею в виду какую-то область на их планете, и сказали, что не знают такой области.

— А они не сказали, как называется их планета, Джен?

— Если я правильно понял, их планета называется Солярия.

— Тебе попадалось такое название в легендах?

— Нет. Впрочем, Аврора мне тоже не попадалась.

— Ладно. Теперь спроси их, есть ли какое-нибудь место, называемое «Земля», в небе — среди звёзд. Покажи вверх.

Произошел обмен фразами, наконец Пелорат обернулся и сказал:

— Они говорят, что в небе вообще ничего нет. Это всё, чего я смог от них добиться, Голан.

— Спроси роботов, — вмешалась Блисс, — сколько им лет. Или нет, лучше так: сколько лет они функционируют.

Пелорат покачал головой:

— Я не знаю, как сказать «функционируют». Слишком современное слово. На самом деле я даже не уверен, смогу ли произнести: «Сколько вам лет». Никудышный из меня переводчик.

— Постарайся, как сумеешь, Пел, дорогой.

После серии вопросов и ответов Пелорат объявил:

— Они функционируют двадцать шесть лет.

— Двадцать шесть лет, — недовольно проворчал Тревайз. — Да они твои ровесники, Блисс.

— Знаешь что… — вдруг вспыхнула Блисс.

— Прости, ошибочка вышла. Ты — Гея, которой тысячи лет. В любом случае, эти роботы ничего не могут сказать о Земле на основании личного опыта. Их банки данных явно не включают ничего, кроме того, что нужно для работы. Например, они полные профаны в астрономии.

— Здесь где-нибудь могут быть другие роботы, — возможно, более старые, самые первые, — высказал предположение Пелорат.

— Сомневаюсь, — хмыкнул Тревайз, — но спроси их об этом, если сумеешь, Джен.

На сей раз разговор с роботами продолжался гораздо дольше. Наконец Пелорат прервал его. Он покраснел и явно расстроился.

— Голан, — сказал он, — я не всё понял, но похоже, что старейшие роботы здесь используются на чёрных работах и ничего не знают. Если бы этот робот был человеком, я сказал бы, что он отзывается о них презрительно. Эти трое — домашние роботы. Так они сказали. Им не положено стареть — просто их меняют время от времени. Они единственные, кто знает что к чему — это не я говорю, это они так сказали.

— Да уж. Много же они знают, — пробурчал Тревайз. — По крайней мере, совсем не то, что нам нужно.

Пелорат вздохнул.

— Как жаль, что мы так поспешно покинули Аврору. Если бы мы нашли там уцелевшего робота — а мы наверняка нашли бы его, поскольку в том, которого я нашёл, ещё теплилась жизнь, — мы узнали бы от него о Земле. Тамошние роботы могли помнить о ней.

— При условии, что их память не повреждена, Джен. Мы всегда можем вернуться туда, и если понадобится, то, честное слово, — гори огнем тамошние псы — мы так и сделаем. Но раз эти роботы сделаны всего пару десятков лет назад, здесь должны быть те, кто сделал их, и создатели эти, по идее, должны быть людьми. — Он повернулся к Блисс: — Ты уверена, что почувствовала только…

Блисс подняла руку, не дав Тревайзу договорить. Лицо её стало чужим, отстраненным.

— Кто-то идет, — тихо сказала она.

Тревайз обернулся к холму. На вершине появилась и стала спускаться к ним фигура, несомненно принадлежащая человеку. Человек был бледен, его длинные светлые волосы странно топорщились за ушами. Лицо незнакомца было угрюмо, а когда он подошел поближе, стало ясно, что он довольно молод. Худые руки и ноги человека были обнажены.

Роботы расступились перед ним, а он, не останавливаясь, прошел вперёд.

И сказал чистым, приятным голосом, немного вычурно, но на вполне понятном стандартном галактическом:

— Приветствую вас, гости из космоса. Что вам угодно от моих роботов?

* * *

Реакция Тревайза не сделала ему чести.

— Вы… говорите на галактическом? — спросил он совершенно по-дурацки.

— А почему бы и нет? Ведь я не немой, — с ухмылкой ответил солярианин.

— А они? — Тревайз показал пальцем на роботов.