Избранные произведения. I том [компиляция]

Возчики стеганули волов, машинерия строителей сонно двинулась хребтом взгорья, по земле, несколько размокшей после вчерашней грозы. Вскорости они оказались подле очередного столпа, украшенного черной бляхой с нарисованной лилией. Столп уже лежал, оттянутый в кусты, отряд Шевлова успел об этом позаботиться. Вот так побеждает прогресс, подумал Шевлов, вот так берет верх техническая мысль. Установленный вручную темерийский столп выдергивается и выбрасывается за пару минут. Вбитый копром столп реданский так просто из земли не выдернуть.

Он махнул рукой, указывая строителям направление. Несколько стайе к югу. За деревню.

Обитателей деревни — если несколько изб да сараев заслуживали этого названия — всадники из отряда Шевлова уже согнали на площадь, а сами кружили вокруг, вздымая пыль, напирали на согнанных лошадьми. Эскайрац, как всегда горячий, не жалел бича. Другие гоняли конно по дворам. Собаки лаяли, бабы голосили, дети орали.

К Шевлову подъехали на рысях несколько всадников. Худой, словно щепка, Йан Малькин, прозванный Кочергой. Просперо Басти, больше известный как Сперри. И — на сивой кобылке — Айлех Мор-Гу, прозываемая Юлой.

— Собрали, как ты и приказал, — сказала Юла, сдвигая на затылок рысий колпак. — Все село.

— Утихомирьте их.

Согнанные притихли, не без помощи нагаек и палиц. Шевлов подъехал ближе.

— Как называется эта дыра?

— Воля.

— Снова Воля? Ни на грош фантазии у хамов. Сперри, веди строителей дальше. Покажи им, где вбивать столп, а то опять перепутают.

Сперри свистнул, развернул коня. Шевлов подъехал к согнанным. Юла и Кочерга замерли рядом с ним.

— Жители Воли! — Шевлов привстал в стременах. — Ну-ка, послушали меня! По повелению и приказу его величества, милостиво правящего короля Визимира, сообщаю, что отныне земля эта, аж до пограничных столпов, принадлежит королевству Редании, а его величество король Визимир является вашим монархом и господином! Ему вы обязаны оказывать честь, послушание и ему должны выплачивать дань. А с выплатами и налогами не торóпитесь! По приказу короля, долг свой следует вам вернуть тотчас же. В шкатулку присутствующему здесь законнику.

— Как же оно? — крикнул кто-то из толпы. — Как же — платить? Мы ведь платили уже!

— Дань-то с нас мытари уж содрали!

— Содрали с вас законники темерийские. Нелегально, потому как здесь — Редания, а не Темерия. Поглядите, где столпы-то стоят.

— Но вчера ведь еще, — завыл кто-то из поселян, — тута Темерия была! Как же оно так? Я-ить, как и велено, заплатил…

— Права не имеете!

— Кто? — заорал Шевлов. — Кто там рот раскрыл? Я право имею! У меня приказ королевский! Мы — войско королевское! Говорю: кто хочет здесь на хозяйстве остаться, должен дань заплатить до гроша последнего! Кто противится — того выгоню! Заплатили Темерии? Значится, темерийцами себя считаете! Тогда — прочь пошли, прочь, за границу! Но с тем лишь, что в руках унесете, поскольку хозяйство и скот — Редании принадлежат!

— Разбой! Разбой это и грабеж! — крикнул, ступив вперед, ражий мужичина с буйным чубом. — И вы — не войско королевское, а разбойнички! Права не имее…

Эскайрац наехал и хлестнул крикуна бичом. Крикун упал. Остальных успокоили древками копий. Отряд Шевлова умел справляться с селянами. Сдвигали границу вот уже неделю и замирили не одно сельцо.

— Скачет кто-то, — ткнула нагайкой Юла. — Не Фиш ли, а?

— Он, — глянул из-под руки Шевлов. — Прикажи чудáчку с воза стянуть и сюда притащить. Сама возьми пару парней, проедьтесь по околице. Тут хуторяне сидят по полям да срубам, надобно им тоже дать уразуметь, кому они теперь ренту платить должны. А кто возникать станет — знаешь, что делать.

Юла оскалилась по-волчьи, блеснула зубами. Шевлов посочувствовал хуторянам, которых она отыщет. Хотя их судьба мало его заботила.

Он глянул на солнце. Спешить надобно, подумал. До полудня надо успеть еще несколько темерийских столпов повалить. И вбить несколько наших.

— Ты, Кочерга, со мной. Выедем гостям навстречу.

Гостей было двое. У одного — соломенная шляпа на голове, четко очерченные скулы и выступающий подбородок, а вся морда — в несколькодневной щетине. Второй был мужиком воистину богатырского сложения.

— Фиш.

— Господин сержант.

Шевлова передернуло. Йавиль Фиш — неспроста — взывал к давнему их знакомству, ко временам совместной службы в регулярном войске. Шевлов не любил вспоминать о тех временах. Не хотел помнить ни о Фише, ни о дерьмовом окладе младшего офицера.

— Вольный отряд. — Фиш кивнул в сторону села, откуда все еще доносились вопли и плач. — За работой, как я погляжу? Карательная экспедиция, да? Жечь станешь?

— Мое дело, что стану.

Не стану, подумал он. С жалостью, поскольку жечь села он любил, да и отряд — тоже. Но приказа не было. Приказали границу подправить, с селян дань взять. Кто станет сопротивляться — гнать взашей, но добра не трогать. Новым поселянам послужит — тем, кого сюда пригонят. С севера, где даже в пригорье тесновато.