Избранные произведения. II том

Билли собирался объяснить это другу, но земля под ним вдруг задрожала, и раздался такой грохот, будто настал Судный день, а страшный порыв ветра выбил у него из руки флягу с чаем.

У него словно перестало биться сердце. Он вспомнил, что находится под землей, а над головой — миллионы тонн земли и камня, и их удерживают лишь несколько деревянных подпорок.

— Что за чертовщина там творится?! — испуганно воскликнул Томми.

Билли вскочил, дрожа от страха. Он поднял лампу и посмотрел вдоль тоннеля в одну и другую сторону. Не было видно ни языков пламени, ни падающих камней, да и угольной крошки было не больше обычного. А когда смолк грохот, шума больше не доносилось.

— Взрыв, — сказал он севшим голосом. То самое, чего каждый день страшится каждый шахтер. Внезапный выброс гремучего газа может произойти, если упадет камень или просто шахтер дойдет до опасного участка. А если никто не заметит признаков опасности или концентрация увеличится слишком быстро — гремучий газ может взорваться от искры, выбитой копытом пони, или от электрического звонка клети, или если какой-то недоумок вопреки всем правилам вздумает закурит.

— Но где? — спросил Томми.

— Должно быть, внизу, на основном горизонте. Поэтому нас не задело.

— Господи, помоги!

— Поможет, — сказал Билли, и ужас начал отступать. — Особенно если мы и сами себе поможем.

Шахтеров, что работали с ребятами, видно не было — они ушли на перерыв на участок «Гудвуд». Придется Билли и Томми самим решать, как быть.

Надо идти к стволу.

Ребята натянули одежду, повесили на пояс лампы и побежали в сторону ствола «Пирама». Стволовым, отвечающим за посадку, оказался Дэй-Окорочок.

— Подъемник не работает! — воскликнул он. — Я звоню-звоню…

Его страх был заразителен, и Билли пришлось сделать усилие, чтобы справиться с охватившим его смятением. Подумав секунду, он спросил:

— А телефон?

Стволовые передавали на поверхность сигналы электрическим звонком, но недавно на обоих горизонтах установили телефоны, соединенные с кабинетом начальника шахты Малдвина Моргана.

— Не отвечает, — сказал Дэй-Окорочок.

— Дай-ка я попробую! — сказал Билли. Телефон висел на стене у посадочной площадки. Билли снял трубку и повернул ручку. — Ну давай, давай же!

— Слушаю! — ответил дрожащий голос. Это был Артур Левеллин, секретарь начальника шахты.

— Клякса, это Билли Уильямс! — закричал в трубку Билли. — Где мистер Морган?

— Его нету. А что это был за шум?

— В шахте взрыв, дубина! Где начальник?

— В Мертире, — жалобно сказал Клякса.

— В каком… Ладно, не важно. Сделай вот что… Клякса, ты меня слышишь?

— Да! — голос, казалось, стал громче.

— Во-первых, пошли кого-нибудь в церковь методистов, пусть Дэй-Плакса собирает бригаду спасателей.

— Ладно.

— Потом звони в госпиталь, пусть пришлют ко входу в шахту машину.

— Есть раненые?

— Наверняка, после такого взрыва! В-третьих, соберите там все пожарные шланги!

— У вас пожар?

— Угольная пыль наверняка загорелась. В-четвертых, позвони в полицию и скажи Геранту, что у нас взрыв. Он позвонит в Кардифф… — Больше ничего Билли в голову не приходило. — Ладно?

— Ладно, Билли.

Билли повесил трубку. Он не знал, насколько действенными окажутся эти меры, но разговор с Кляксой помог ему сосредоточиться.

— На основном горизонте должны быть раненые, — сказал он Томми и Дэю-Окорочку. — Надо спускаться.

— Мы не можем спуститься, — сказал Дэй. — Подъемник не работает.

— Но есть ведь еще и лестница?

— Это ярдов двести!

— Если бы я был слабаком, я бы не пошел в шахтеры!

Он храбрился, но ему, конечно, было страшно. Лестницей пользовались редко, и она могла быть в плохом состоянии. Соскользнет нога или перекладина сломается — и он разобьется насмерть.

Дэй со щелчком открыл решетчатую дверь. Стена была из кирпича, сырого и заплесневелого. Вдоль стены, вокруг деревянного ограждения подъемника, шел узкий горизонтальный карниз. Железная лестница крепилась к стене скобами, вмурованными в кирпичную кладку. Ни малейшего доверия не вызывали ни хлипкая рама, ни узкие перекладины. Билли замешкался, жалея о необдуманных хвастливых словах. Но пойти на попятный было бы стыдно. Он глубоко вздохнул, прочел про себя молитву и шагнул на карниз.

Вдоль закругляющейся стены добрался до лестницы. Вытер руки о штаны, ухватился за боковины и поставил ногу на перекладину.

И начал спускаться. Железо было шершавое на ощупь, к рукам прилипали хлопья ржавчины. Местами скобы болтались, и лестница под ногами угрожающе шевелилась. Лампы, висящей на поясе, хватало на то, чтобы осветить нижние перекладины, но дна видно не было. Неизвестно, лучше так или хуже.

Самое неприятное — при спуске у него было слишком много времени для размышлений. Ему вспомнились все возможности умереть в шахте. Погибшие от взрыва считались счастливчиками, а их смерть — легкой, о таком конце можно было только мечтать. После взрыва в шахте остается ядовитая газовая смесь; многие попадают под обвал и могут умереть от потери крови раньше, чем к ним доберется помощь. Бывает, что человек умирает от жажды, пока товарищи, находясь всего в нескольких ярдах, отчаянно пытаются к нему пробиться.