Избранные произведения. II том

Она часто думала, зачем женщины выходят замуж. Ведь они на всю жизнь отдают себя в кабалу, а что получают взамен? Однако теперь она знала ответ. Никогда она не испытывала чувств, подобных тем, какие обуревали ее теперь. И то, что они с Вальтером делали, чтобы выразить свою любовь, доставляло ей наслаждение. Иметь возможность ласкать друг друга, когда пожелаешь, — просто неземное блаженство, за которое она была готова, если потребуется, на любые условия.

Но идти в кабалу и не требовалось, во всяком случае с Вальтером. Когда она спросила, думает ли он, что жена должна во всем слушаться мужа, он ответил: «Конечно нет. Я вовсе не считаю, что брак предполагает безоговорочное послушание. Наверное, два любящих друг друга взрослых человека смогут вместе принимать решения, не пытаясь подчинить друг друга своей воле».

Она много думала о том, какой будет их жизнь вдвоем. Несколько лет его, наверное, будут переводить из одного посольства в другое, и они объездят весь свет: поедут в Париж, Рим, Будапешт, а может, в более далекие Аддис-Абебу, Токио, Буэнос-Айрес… Она вспомнила Руфь из Библии: «Где ты будешь жить, там и я». Они научат сыновей относиться к женщинам как к равным, а их дочери вырастут волевыми и независимыми. Может быть, потом они поселятся в Берлине, чтобы дети могли учиться в хороших немецких школах. А когда-нибудь Вальтер унаследует Цумвальд, отцовское поместье в Восточной Пруссии. И когда состарятся, а дети вырастут, они будут больше времени проводить за городом, гулять рука об руку по поместью, а вечерами читать, сидя рядом, и размышлять, как изменился мир со времен их молодости.

Мод не могла думать больше ни о чем. В клинике, сидя в своем кабинете, глядя на список лекарств, которые надо было заказать, она вспоминала, как возле дверей в гостиную герцогини Вальтер поднес палец к губам. Окружающие начали замечать ее рассеянность: доктор Гринворд спросил, как она себя чувствует, а тете Гермии даже показалось, что она заснула.

Она попыталась сосредоточиться на заказе, но на этот раз ей помешал стук в дверь. Заглянула тетя Гермия:

— К тебе пришли!

С некоторым страхом и даже благоговением она вручила Мод визитку.

Генерал Отто фон Ульрих

Атташе

Посольство Германской Империи

Карлтон Хаус Террас, Лондон

— Отец Вальтера! — воскликнула Мод. — Господи, что…

— Что мне ему ответить? — прошептала тетя Гермия.

— Спроси, что он предпочитает, чай или херес, и пригласи войти.

Фон Ульрих был одет официально, в черный фрак с атласными лацканами, белый пикейный жилет и брюки в полоску. Его красное лицо вспотело от летнего зноя. Он был полнее Вальтера и не так красив, но у них была одинаковая манера держать себя — прямая спина, вздернутый подбородок.

Мод собралась с духом и с привычной безмятежностью осведомилась:

— Многоуважаемый господин фон Ульрих, это что, формальный визит?

— Я желал бы поговорить с вами о моем сыне, — сказал он. По-английски он говорил почти так же хорошо, как Вальтер, хотя акцент у него был сильнее.

— Как мило с вашей стороны, что вы сразу перешли к делу, — сказала Мод с ноткой сарказма, которую он не заметил. — Сейчас тетя Гермия предложит вам что-нибудь выпить.

— Вальтер происходит из старого аристократического рода.

— Как и я, — сказала Мод.

— Наша семья консервативна, чтит традиции, очень религиозна… Возможно, несколько старомодна.

— Совсем как моя, — заметила Мод.

Разговор получался не таким, как планировал Отто.

— Мы пруссаки! — заявил он с легким раздражением.

— А, — вздохнула Мод, как бы сдаваясь. — Ну, мы, конечно, англосаксы.

Она вела себя так, словно они состязались в остроумии, но на самом деле ей было страшно. Зачем он пришел? Чего хотел? Она чувствовала, что ничего хорошего от этого визита ждать нельзя. Он против. Она почувствовала тоскливую уверенность, что он попытается разлучить ее с Вальтером.

Отто тем временем продолжал:

— У Германии и Великобритании существуют серьезные разногласия. Великобритания поддерживает Россию и Францию. Это переводит Великобританию в разряд наших противников.

— Мне очень жаль, что у вас такое мнение. Многие его не разделяют.

— Истина не устанавливается голосованием, — сказал Отто с раздражением. Он явно ожидал, что Мод будет молча сидеть и слушать его речь. Он не желал, чтобы с ним шутили.

— Вы должны отнестись к моим словам серьезно, — сердито продолжал он. — Я говорю о том, что касается непосредственно вас. Большинство немцев видят в Великобритании врага. Подумайте, каковы были бы последствия, если бы Вальтер женился на англичанке!

— Мы с Вальтером много говорили об этом.

— Прежде всего он потерял бы мое расположение. Я не могу принять в семью сноху из Англии.

— Вальтер верит, что ваша любовь к сыну в конце концов поможет побороть отвращение ко мне. Неужели на это совсем нет надежды?

— Во-вторых, — продолжал он, не отвечая на ее дерзкий вопрос, — это рассматривалось бы как неверность кайзеру. Люди его круга перестали бы с ним дружить, в лучших домах его не стали бы принимать.