Избранные произведения. II том

Возможно, Анастасия унаследовала приписываемое мне полное отсутствие человеческих чувств, потому что она куда-то пропала, как раз когда ее мать заболела, и я больше ничего о ней не слышал; но я, увы, никудышный лжец, и это мое главное преступление, различные грани которого — гордыню, отчаяние, трусость и самообман — я не смог отринуть.

Я единственный спасся, чтобы рассказать тебе.

Мои глаза не светятся. Это обман зрения. В темноте нет света.

Я жду. Я слишком далеко зашел в темные миры. Я брел босиком среди раскаленных звезд и черных звезд и сжег себя дотла. Я больше не могу ходить по Земле — лишь блуждать в темноте и выть.

Христиане говорят, что это вой обреченной души. Аборигены живут здесь много дольше, и у них есть более древние идеи на сей счет.

Правы и те и другие.

Никто не сможет залечить эти раны одеялом и чашкой горячего какао.

А теперь ты должен рассказать свою историю, раз пришел ко мне.

^{Перевод А. Килановой}

ПРАВДА О ПИКМАНЕ Брайан Стэблфорд

Брайан Стэблфорд — известный британский автор, работающий в жанре научной фантастики и хоррора, автор романов «Империя страха» (The Empire of Fear, 1988), «Молодая кровь» (Young Blood, 1992), «Глад и экстаз вампиров» (The Hunger and Ecstasy of Vampires, 1996), «Лондонские вервольфы» (The Werewolves of London, 1990), «Ангел боли» (The Angel of Pain, 1991) и «Гибельный карнавал» (The Carnival of Destruction, 1994). Он также подготовил к печати «Декаданс от «Дедалуса»» (The Dedalus Book of Decadence, 1990–1992; в двух томах) и опубликовал несколько литературоведческих работ, таких как «Фантастический роман 1890–1950 гг. в Британии» (Scientific Romance in Britain, 1890–1950, 1985) и «Социология научной фантастики» (The Sociology of Science Fiction, 1987).

В дверь наконец-то позвонили. Время, на которое мы договорились по телефону, истекло пятнадцать минут назад, но нервничать я еще и не начинал. Гостей острова — даже тех, кто всего-то-навсего приплыл из Хэмпшира через Те-Солент, не говоря уж о прибывших из Бостона через всю Атлантику, — здешнее неспешное течение жизни всегда застает врасплох. И дело не только в том, что автобусы никогда не приходят вовремя; просто, глядя на карту, нипочем не поймешь, сколько времени затратишь на дорогу пешком. Карта-то плоская, а рельеф — нет, особенно здесь, на южном побережье, которое все изрезано ущельями (здесь их называют «чайны»).

— Заходите, заходите, профессор Тербер, — пригласил я, отворяя дверь. — Ваш приезд для меня — большая честь. Ко мне мало кто заглядывает.

Гость мой был несколько бледен, и стиснутые зубы разомкнул с явным усилием.

— Вот уж не удивлен, — пробормотал он с характерным американским акцентом, но без южной протяжности. — Кому вообще пришло в голову построить здесь дом и как, ради всего святого, удалось дотащить строительные материалы вниз по этой головоломной тропке?

Я помог ему снять пальто. На правом рукаве остались потертости: спускаясь вниз, он цеплялся за стену, не полагаясь на протянутые слева перила. Чугунные опоры, конечно же, проржавели, а деревянные части густо поросли плесенью, — август-то выдался дождливый, но на самом деле перила были вполне надежные: пользуйся сколь угодно, если только нервы в порядке.

— Да, в наше время оно уже несколько несподручно, — согласился я. — Когда дом строился, тропинка была пошире; я с ужасом думаю, что с ней станется после следующего крупного оползня, но за домом — отвесная скала, и закрепить сверху грузоподъемный блок не так уж и трудно. Самое крупное, что мне случалось доставлять в дом за последнее время, — это холодильник, и я отлично спустил его вниз по тропе с помощью двухколесной тележки. Оно не так страшно, если привыкнуть.