Избранные произведения. II том

— Ты… — Рик оглянулся, убеждаясь, что дорога свободна. Поддав газу, он сказал: — Знаешь, ты права. Если бы я послушался тебя и зарядил вчера вечером телефон, то мы могли бы вызвать по девять-один-один полицейского, который забрал бы у нас холодильник. С этим не поспоришь. Но раз наш телефон отключен, нам нужно придумать что-нибудь другое. До дома ехать минут сорок — сорок пять. Как доберемся — сразу обзвоним ближайшие больницы. Возможно, содержимое холодильника предназначалось кому-то из их пациентов. А если нет — они выяснят, куда его отправить.

— Разве в Уилтвике выполняют операции по пересадке органов?

— Не знаю. Возможно. В Пенроузе точно должны.

— Может, лучше заедем в ближайший полицейский участок?

— Ближайший находится после съезда с магистрали на шоссе двести девять. До дома быстрее.

— Ты уверен, что внутри что-то есть?

— Внутрь я не заглядывал, но слышал, как там шуршит лед.

— Мне показалось, что контейнер совсем легкий.

— Да, но я не знаю, сколько весит сердце или почка. Должно быть, не слишком много.

— Как скажешь. Я просто… — Конни оглянулась. — Боже, как он вообще оказался посреди скоростной магистрали? Это просто уму непостижимо!

Рик пожал плечами:

— Перевозкой не всегда занимаются профессионалы. Наверное, плохо кузов пикапа закрыл или резко вильнул, чтобы не сбить оленя. Вот холодильник и вывалился.

— Бред какой-то.

— Предложи свою версию, раз такая умная.

Угроза новой ссоры нависла над ними. Конни сказала:

— А на крышке ничего не написано? Мне показалось, ты что-то читал?

— Там есть наклейка, но надпись вся расплылась. Видимо, недавним ливнем смыло.

— Долго же он тут провалялся.

— Похоже на то. Наверно, пикап занесло на мокрой дороге, и контейнер выпал.

— Почему водитель не остановился, раз вез такой важный груз, от которого может зависеть чья-то жизнь?

— Если он в тот момент старался не врезаться в отбойник, то мог и не заметить, что случилось позади.

Такой сценарий казался вполне вероятным, если допустить, что перевозку свежих донорских органов действительно могли поручить дилетантам. Чем больше Конни думала, тем правдоподобнее казалась ей эта версия. Как ни прискорбно, миром правит корысть.

— Что, если они направлялись на север, в Олбани?

— Думаю, времени достаточно, даже если водителю придется вернуться.

— Они могут прислать вертолет. В Пенроузе ведь есть вертолет?

— Вроде бы.

Конни готова была согласиться с планом Рика. Какая разница, обзвонят они больницы из дома или из полицейского участка? Если бы мобильный телефон работал, они и сами могли бы доставить содержимое холодильника бригаде хирургов, в эту самую минуту ожидающей доставки. Конни так и представляла, как они с Риком входят в реанимационное отделение больницы Уилтвика. Рик несет контейнер под мышкой, а врач в зеленом халате уже протягивает к нему руки в перчатках. Без телефона им не остается ничего, кроме как поспешить домой. Учитывая, сколько раз их уже останавливали за превышение скорости, им, возможно, придется потерять драгоценное время, объясняя сотрудникам дорожной полиции всю серьезность ситуации. Не факт, что те, кому предназначался контейнер, могут позволить себе столько ждать.

«Ничего не случится, — подумала Конни. — Ты прекрасно знаешь, что все обойдется. Ты просто злишься из-за того, что твой муж вечно превышает установленную скорость на десяток миль в час как минимум». Она окончательно приняла план Рика, тем самым поддержав его стремление стать важным действующим лицом в истории — случайным незнакомцем, без помощи которого не вышло бы вытащить другого человека из черных врат смерти. Все потому… все потому, что ей самой было интересно участвовать в такой истории и внести в нее свой весомый вклад.

Стрелка спидометра перевалила за восемьдесят пять^{203}.

Конни протянула левую руку и легонько сжала бедро Рика. Тот обеими руками вцепился в руль.

2

Спустя четыре часа Рик и Конни сидели за кухонным столом и разглядывали холодильник. Покрытие контейнера было из термопластика, но Конни сомневалась, помогает ли оно сохранять внутри низкую температуру. Красный крест на крышке был блеклым, чуть светлее, чем цвет нижней половины контейнера, и частично стертым. Он не был похож на привычный символ Красного Креста. Поперечины сужались к центру, а их концы, напротив, расширялись и были закруглены, как лезвия топоров. Конни встречался такой или подобный крест. Когда-то она снимала жилье вместе с девушкой по имени Алекса, которая была набожнее самого папы римского и среди прочей религиозной символики хранила такой крест. Мальтийский? Тамплиерский? Что-то из двух. Конни помнила, что крест старой подруги был вдобавок украшен какими-то небольшими изображениями. По правде говоря, крест на холодильнике мало напоминал религиозный символ — скорее абстрактный цветок или вычурную замочную скважину. На долю секунды красные расширяющиеся полосы показались Конни зрачком чудовищного глаза, но она посмеялась над своей глупой выдумкой.