Избранные произведения. II том

Это был Бадди, муж Глэдис. Все это время он тихо сидел на стуле и, видимо, дремал. Бадди был намного старше своей жены, лысый старик, суровый и чопорный, над ушами у него торчали пучки седых волос. Вечно всем недовольный Бадди.

Брэд не успел толком осознать слова Бадди, как на пороге палаты за спиной у Глэдис появилась Мета с картонным лотком, из которого торчали три пластиковых стакана с крышками. Она широко распахнула глаза:

— Ой! Брэд.

Глэдис повернулась и сказала:

— Господи!

Мета поставила лоток на тумбочку и подошла. Она улыбалась, а в глазах у нее стояли слезы. Брэд чувствовал себя легко, будто пылинка, чувствовал себя озадаченным, выпавшим из контекста. Разве это не Мета лежит в кровати в больнице? Разве не он навещает ее, ухаживает за ней, боится за жизнь любимой?

— Где же ты был? — спросила она со смехом, гладя его по волосам.

Разве не ему нужно задать этот вопрос?

Мета рассказала, что Брэд два дня провалялся без сознания. Они разобрались в произошедшем, вернее, попытались это сделать. В больницу заглянул шериф округа Уэйн, и Брэд с Метой рассказали ему все, что сумели вспомнить.

Шериф был крупным медлительным мужчиной с широким лицом и скорбно свисающими усами и вид имел торжественный и стоический, будто слишком много повидал за свою жизнь такого, что добром не кончилось. Он снял шляпу и представился:

— Мистер и миссис Фелпс, меня зовут Дейл Уинслоу, я местный шериф, соболезную вашему несчастью.

Шериф уселся на стул и достал из нагрудного кармана маленький блокнот и шариковую ручку.

Он рассказал им то, что удалось выяснить. Местный житель по имени Гэри Бёрч возвращался из Аул-Крик от своей бывшей, и ему попалась на дороге женщина. Он остановился и вышел из машины. Женщина была вся в крови — лицо, рубашка. Гарри подошел поближе и увидел ярдах в пятидесяти от дороги лежавший на боку «форд-рейнджер». Тут не требовалось большого ума, чтобы обо всем догадаться. У женщины перевернулся пикап, она была в шоке и не могла ничего сказать. Гарри велел ей обождать минутку, а сам пошел проверить, нет ли утечки топлива в «рейнджере», и достать ключи из зажигания. Никого больше он не видел, но на самом-то деле и не посмотрел толком. Глупо, что не посмотрел, но это даже не пришло ему в голову. Гэри хотел поскорее отвезти пострадавшую в больницу в Сило. А то вдруг она уже была при смерти, сама не сознавая того. Так иногда случается. Гарри от папаши своего слыхал, вьетнамского ветерана; парень говорит тебе: «Я в порядке», а на самом деле это и не парень уже, а отрезанная голова. Хотя, может, то была просто байка.

Как выяснилось, у Меты не было серьезных ранений. Она ничего не помнила ни об аварии, ни об осах, ни о Гэри, который забрал ее в больницу. В какой-то момент в отделении скорой помощи она начала кричать и звать Брэда, и медсестра Юнис Уилз, которая проработала в этом отделении двадцать с лишним лет, быстро смекнула, что к чему, позвонила шерифу Уинслоу и позвала из приемного покоя Гэри Бёрча.

— Это Юнис Уилз, — сказала она Уинслоу. — Гэри Бёрч только что нам женщину привез — подобрал на старом девятом шоссе, у нее пикап опрокинулся. Похоже, с ней был кто-то. Я сейчас дам телефон Гарри, а уж он расскажет куда ехать.

И Гэри рассказал. Брэда шериф нашел на обочине шоссе: тот валялся неподвижный, будто дохлый зверек, сбитый машиной, — темная куча рядом с креозотовым кустом. Точь-в-точь олень, которого зацепило автомобилем, или выпавший из пикапа мешок с мусором, который не довезли до свалки в Аул-Крик. Уинслоу и не заметил бы, если б не знал, где смотреть.

Брэд спросил шерифа про рой ос: часто ли такое случается в здешних краях?

И ему показалось, что во взгляде Уинслоу промелькнуло нечто вроде смятения. Но шериф закрыл глаза, а когда открыл их, это нечто уже пропало без следа. Уинслоу казался просто усталым.

— Трудно сказать, на что способны насекомые, — сказал он. — Про ос не слыхал, а вот термитов у нас предостаточно. Иногда еще саранча налетает откуда ни возьмись, как в Судный день. — Шериф пожал плечами. — Скажите спасибо, что живой, и забудьте.