Избранные произведения. II том

Отец Майкл посмотрел на мальчика, который стоял, внимательно прислушиваясь к разговору, и увидел на его лице выражение жадного любопытства. Ночные звуки ветра и шорох леса сдавливали сердце. Что мог увидеть Джон сквозь дверные щели? За пределами хижины была только темень леса.

— Опекуны на самом деле были не настоящими, — произнес Доэни низким и задумчивым голосом. — Они говорили, что будут только приятные сюрпризы — типа рождественских подарков. Ничто, способное нарушить плавное течение событий в мире, не будет допущено. Обитатели четырех стен считали, что именно они владеют миром.

Джон обернулся и встретился с взглядом отца Майкла. Священник подумал, что в глазах Джона было странное ощущение удивления и настороженности.

— Где мы находимся? — спросил он.

— Это убежище лесорубов, — ответил Доэни, продолжая смотреть на огонь.

Джон сосредоточил свое внимание на Доэни.

— А кто вы такой?

Тот покачал головой, все еще не глядя на Джона, углубившись в свои тяжелые мысли.

— Мое имя Финтан Доэни, и я не лучший опекун, чем любой другой. — Потом Доэни повернулся и увидел в отблесках огня тревожное выражение на лице Джона.

— Как мы сюда попали? — поинтересовался Джон.

Низким и неуверенным голосом Доэни ответил:

— Мы пришли пешком.

— Это странно, — размышлял Джон. — Вы говорите как ирландец. Я все еще в Ирландии?

Доэни кивнул.

— А где же моя Мери и близнецы? — спросил Джон.

Отец Майкл и Доэни недоуменно посмотрели друг на друга. Мальчик спросил:

— Что-то случилось?

Доэни предостерегающе погрозил ему пальцем, чтобы он замолчал.

— Я Джон Рой О'Нейл, — пробормотал Джон. — Я знаю это. У меня… была амнезия? Нет… кажется, этого не могло быть. Я, по-моему, помню… кое-что.

Доэни приподнялся, готовый к отпору в случае внезапной агрессивности Джона.

— Кто привел меня сюда? — продолжал спрашивать тот.

— Тебя привел Джон Гаррет О'Доннел, — ответил отец Майкл.

Джон ошеломленно посмотрел на священника.

— Джон… Гаррет… — Он был явно шокирован, глаза его широко раскрылись. Джон отступил назад, но уперся в стену позади двери. Его блуждающий взгляд переходил с Доэни на священника, со священника на мальчика, задерживаясь на каждом, и в это время в мозгу Джона пронесся вихрь воспоминаний.

Доэни поднял руку и хотел что-то сказать.

Рот у Джона широко открылся и стал похож на черную дыру на агонизирующем лице.

— Не-е-е-т, — раздался жуткий вопль. Джон сделал шаг к Доэни, который напрягся в ожидании. Потом крутнулся и бросился на дверь, распахнувшуюся от сильного удара.

Никто не успел опомниться, как Джон уже оказался снаружи, убегая прочь, с воплями и стоном, продираясь сквозь кустарник и ломая ветки деревьев.

Доэни протянул руку, остановив мальчика и отца Майкла.

— Вы его не поймаете. А даже если и сможете догнать… — Он покачал головой.

Они прислушивались к звуками, доносившимся из темноты, — страшным стонам, хрусту веток в лесу. Наконец все постепенно смолкло, и теперь остался только шелест ветра в деревьях.

— Кто-то, должно быть, найдет его, — задумчиво проговорил отец Майкл. — Кто-то даст ему пристанище. Безумец — это тяжелая ноша для всех нас, ему…

— Замолчите! — злобно крикнул Доэни. Он подошел к проему и установил дверь на место, подперев ее поленом. Когда Финтан повернулся к костру, то столкнулся со взглядом мальчика, прислушивающегося к ночным звукам. Мог ли его чуткий слух уловить стоны Джона?

— Это злой дух, — прошептал мальчик.

Глава 62

Та птица, что делают греческие ювелиры, Из чеканного золота и глазури, Не дает уснуть уставшему императору; Или она сидит на золотом суку и поет Лордам и леди Византии О том, что прошло, проходит или придет.

Уильям Батлер Йитс

Отцу Майклу не нравилось жить в Англии. Особенно не любил он затворничество в Хаддерсфилде, хотя это было очень занятное место в эти дни, когда сюда съехались важные персоны со всего мира, чтобы узнать подробности о лекарстве от чумы. Он принял предложение Доэни поехать в Хаддерсфилд. Кети О'Хара Броудер была ирландским национальным достоянием, и, более того, определенно становилась потенциальным политическим орудием.

«Женщина в камере!»

Отец Майкл считал ее довольно глупой молоденькой женщиной, но в ней был прочный стержень независимости, то, что священник рассматривал как «крестьянский характер». Такое качество, но в меньшей мере, было присуще матери отца Майкла, и он сразу же распознал его в Кети. Она была бы упрямой и даже жестокой, если затрагивались ее собственные интересы. Дайте таким людям немного власти, и они станут ужасающими — если их действия не управляются твердой верой в Божью кару.

— Вы поедете туда, чтобы стать ее духовным наставником, и это правильное слово, — сказал Доэни. — Я знаю вас как хорошего священника, отец. Но вы также будете наблюдать, не сделает ли она чего-нибудь глупого, того, что может повредить Ирландии. Я не доверяю британцам.

— А что они могут сделать?