Избранные произведения. II том

Стонар взял ребенка, из ослабевших рук Броудера. Адмирал улыбнулся Кети и наклонился к ее руке. Он уже понял ответ по тону ее голоса. Это чувственная женщина, немного похожая на француженок. Пожалуй, они смогут иметь вместе больше одного ребенка.

Уже находясь в другой комнате, Стонар опустил боковую сторону кроватки и положил туда девочку. Джилла весело сучила ножками и что-то бормотала от удовольствия, пока он менял пеленки. Адмирал помогал ему, и оба они улыбались от удовольствия — двое МУЖЧИН, выполняющих обязанности няни.

— Кажется, она готова согласиться, — сказал Стонар.

— Ты тоже услышал это в ее голосе? — Адмирал поднял девочку и улыбнулся ей. Была ли осознанная улыбка ребенка в ответ или просто мимика, как все говорят?

— Я уже был готов выбрать ее для себя, — произнес Стонар. — Но я не могу забыть, что она из Ирландии.

— Черт побери, ты опять говоришь…

— Мой единственный сын был убит в ходе Кровавой Амнистии в Белфасте… после чумы. Он был офицером-десантником. Его долго мучили.

— О, я ОЧЕНЬ сожалею!

Адмирал держал ребенка на руках, чувствуя себя как ее родной отец. Он был наслышан о беспорядках в Ольстере.

— Что действительно лежало в основе ольстерских событий, так это боязнь местных, что католики начнут репрессии в отместку за притеснения в прошлом.

Человек, вручивший адмиралу копию Ольстерского памфлета, подписанного кем-то по имени Уильям Бойс, командир Белфастской бригады, разговаривал, как рассерженный ирландец, хотя и был канадцем в двух поколениях.

— Итак, там были вещи, которых мы опасались, если католики с юга возьмут верх, — разводы запрещены, контрацепция вне закона, никакого планирования семьи и многое другое. Мы знаем о католических семьях, где по двенадцать детей, и все они живут в трущобах, нищенствуют, ковыряются в грязи.

— Вы думаете, что мы действительно сможем объявить контрацепцию вне закона? — спросил адмирал.

— Вне всяких сомнений! Опираясь на Церковь, разве мы сможем потерпеть неудачу?

Глава 64

Упадок цивилизации можно определить по разрыву между общественной и частной моралью. Чем шире этот промежуток, тем ближе цивилизация к окончательному разложению.

Д. Хапп

Билл Бекетт сидел в одиночестве в комнате отдыха для «Очень важных персон» в офисе Воздушных Сил, изолированном от рева двигателей дорогостоящей звуконепроницаемой перегородкой. В комнате стоял запах кожи и дорогого виски. Он мельком взглянул на наручные часы: двадцать восемь минут одиннадцатого. Парад должен был начаться в час дня в Вашингтоне. Бекетт уставился на пустые кресла вокруг него, размышляя над тем, чтобы могла означать эта привилегированная изоляция. Рокерман, который спал в личной комнате, проснулся и с ликующим видом воскликнул, увидев самолет:

— Нумеро уно, черт побери!

Президент послал этот самолет специально для них двоих. Был обеспечен генеральский эскорт и даны инструкции о церемониях, ожидающих в Нью-Йорке, — обращение к конгрессу, медали, банкет в Белом Доме. Генерал Уолтер Монк выглядел слишком молодым для выполнения этой задачи — всегда белозубая улыбка на лице, но глаза остаются жестокими, безжалостными.

Бекетт вздохнул.

Все, что наболтала ему по телефону Мардж, было правдой.

— Ты настоящий герой, я тебе говорю!

Что за странный разговор — девчонки хнычут и визжат, твердят ему, что он стал таким известным, а потом опять передают трубку Мардж со словами:

— Мама хочет сказать тебе что-то важное.

— Это разговор о том, чтобы ты выставил свою кандидатуру на президентских выборах, — сказала Мардж.

О Боже! Ему трудно было все это переварить. Он так долго занимался проблемами чумы, что его воображение работало только в направлении новых исследований и опытов. А Мардж вывалила на него откровение, не дав времени на подготовку. Она ни разу не намекала на это в скудных телефонных и радиоконтактах. Система была и так слишком перегружена.

— Билл, я не хочу тебя волновать. Ты — мой Первый, и всегда им будешь.

Первый! Как быстро распространился этот жаргон. Но он знал, о чем Мардж хотела ему сказать. Второй брак между Кети О'Хара и адмиралом Френсисом Делакуром стал своего рода образцом.

— Лучше, чтобы ты узнал это до своего приезда, дорогой, — ворковала Мардж. — Тебе все станет понятным, как только ты увидишь. Я беременна.

Он слышал, как щебечут девочки за ее спиной: — «Скажи ему…» Остальное было заглушено словами Мардж.

— Ты слышишь меня, Билл?

— Да.

— Ты говоришь как всегда сердито и напряженно, Билл. Тебе придется с этим смириться!

— Я уже с этим смирился.

— Отец ребенка — Артур Делвиг, дорогой. ГЕНЕРАЛ Делвиг. Он наш региональный военный командир. Я знаю, тебе он понравится.

— Разве у меня есть выбор?