Избранные произведения. II том

— Буду краток. Я размышлял. Я хочу поговорить насчет вашего путешествия. Я хочу рассказать вам, где вы побывали после того, как вы начали свое шоу в Санта-Розе, в Калифорнии. Потом отправились в Питсбург, Карачи, Рейкьявик, Портленд, Голландию, Лаутон — наконец, Лос-Анджелес. А теперь вы приехали сюда.

— Вы, наверное, просматривали наши гастрольные объявления.

Эрик покачал головой.

— Нет. — Он заколебался. — Пит всячески загружал вас репетициями, не так ли?

— Это отнюдь не легкая работа.

— Я и не говорю, что легкая. — Он отвернулся к парапету. Отбросил щелчком свою сигарету в темноту, прислушиваясь, как она шипит в воде. Как давно вы знаете Пита?

— Пару месяцев, а что?

Эрик отвернулся.

— Что он собой представляет?

Колин пожала плечами.

— Он отличный парень. Сделал мне предложение.

Эрик поперхнулся.

— И вы его приняли?

Она посмотрела на темный залив.

— Вот почему мне нужен ваш совет. Я не знаю… Я просто не знаю. Он помог мне сделать карьеру, вознес на вершину славы. — Она повернулась обратно к Эрику. — И он действительно хороший парень… если постараться его понять.

Эрик глубоко вздохнул.

— Могу я вам рассказать одну историю?

— О чем?

— Сегодня утром вы упомянули доктора Карлоса Аманти, изобретателя психозонда. Вы его знали?

— Нет.

— Я был его учеником. Когда он заболел, все очень переживали, но я был единственным, кто продолжил работу над психозондом. Я работал над ним восемь лет.

— Что такое психозонд?

— Писатели о науке высмеивали его. Они обозвали психозонд «чтецом мыслей». Это не так. Он предназначен лишь для интерпретации некоторых подсознательных импульсов человеческого мозга. Думаю, что когда-нибудь с его помощью можно будет и читать мысли. А сейчас это просто примитивный инструмент, временами непредсказуемый. Целью Аманти было общение с подсознанием, используя интерпретацию энцефалографических волн. Идея заключалась в том, чтобы их усилить, сохраняя четкое разделение по типам, и перевести вариации типов в соответствие с мысленными образами.

Колин прикусила губу.

— И вы думаете, что музикрон поможет вам усовершенствовать психозонд. Что его можно использовать в борьбе с синдромом?

— Думаю, что больше. — Он смотрел вниз на мостовую.

— Вы стараетесь что-то мне рассказать, скрывая самое главное, — сказала Колин. — Это насчет Пита?

— Не совсем.

— Зачем вы перечисляли те места, где мы побывали? Это ведь не было случайностью. К чему вы ведете?

Эрик задумчиво посмотрел на нее, оценивая ее эмоциональное состояние.

— Разве Пит не рассказывал вам обо всех этих местах?

Колин прикрыла рот ладонями и уставилась на него широко открытыми глазами. Она простонала:

— Только не синдром… и везде в этих городах?

— Да, — глухо ответил Эрик.

Она покачала головой.

— Что вы хотите этим сказать?

— Возможно, что все это натворил ваш музикрон.

— Нет!

— Разумеется, я могу и ошибаться. Но посмотрите, как все сходится. Аманти был гением, работавшим на грани безумия. У него был нервный срыв. Потом он помогал Питу строить машину. Возможно, что машина скалькировала структуру мозговых волн оператора и преобразовала их в импульс безумия. Музикрон превращает мысль в воспринимаемую энергию — звук. Вполне возможно, что он внедряет разрушительный импульс непосредственно в подсознание. — Он облизал губы. — Знаете, я слышал эти звуки, даже когда закрывал уши ладонями, видел вас с закрытыми глазами. Помните мой кошмар? Моя нервная система реагирует на субъективный импульс.

— Это происходит с каждым?

— Скорее всего, нет. Пока личность не подготовлена, как я, годами, проведенными в ауре подобной машины, эти импульсы будут отсеиваться на пороге сознания. Они будут подавлены, как невероятные.

Колин поджала губы и снова покачала головой.

— Я не вижу, каким образом вся эта научная галиматья доказывает, что именно музикрон вызывает синдром.

— Может быть, и не вызывает. Но слишком много совпадений. Вот почему я собираюсь попросить вас об одолжении. Могли бы вы достать диаграммы кривых музикрона? По ним я мог бы определить, на что способна эта штука. Может, у Пита есть ее техническое описание?

— Внутри музикрона есть что-то вроде толстой тетради. Наверное вы это имеете в виду.

— Могли бы вы ее принести?

— Может быть. Но не этим вечером… и я не решусь рассказать Питу.

— Почему не сегодня?

— Пит спит с ключом от музикрона. Когда он им не пользуется, то запирает, чтобы кто-нибудь не забрался внутрь и что-нибудь не испортил. Музикрон все время должен оставаться включенным, потому что его очень долго разогревать. Что-то насчет кристаллов или потенциальной энергии, точно не помню.

— Где Пит проводит время?

— Там внизу жилище, специальные апартаменты.

Она отвернулась, вдохнула соленый воздух и снова обратилась к Эрику.

Колин дрожала.

— Я знаю, это не музикрон. Я… они…

Она плакала.

Эрик придвинулся поближе и обнял ее за плечи, выжидая. Он чувствовал, как она дрожит. Затем Колин прижалась к нему и немного успокоилась.

— Я добуду эту тетрадь, — она беспокойно шевельнула головой. — Она докажет, что это не музикрон.

— Колин… — Он настойчиво сжал рукой ее плечи.

Она придвинулась ближе.

— Да.