Избранные произведения. III том

Утонувший молодой человек не ответил, но, как я и опасался, он обладал невероятной скоростью. Только что стоял в трёх шагах от двери в кухню, а в следующее мгновение уже подскочил ко мне, и я даже не уследил, как он преодолел разделявшее нас расстояние. Идущая от утопленника вонь (гниль, водоросли и дохлая рыба, сваренные в суп жарким солнцем) усилилась, просто валила с ног. Я почувствовал, как его пальцы, холодные будто лёд, сомкнулись на моём предплечье, и закричал от шока и ужаса. Меня потряс не идущий от них холод, а их мягкость. Их сырость. Единственный серебряный глаз уставился на меня, взгляд, казалось, пробил дыру в черепе, проник в мозг, и появилось ощущение, что мой разум заливает чернильная чернота. Потом «браслет» захлопнулся на моём запястье с тоскливым, сильным щелчком.

— Уайрман! — прокричал я, но Уайрман исчез. Он со всех ног убегал через гостиную.

Цепь сковала воедино нас с утопленником. Он потащил меня к двери.

* * *

Уайрман вернулся до того, как мы миновали порог. В руке он держал какой-то предмет, напоминающий тупой кинжал. На мгновение я подумал, что это один из серебряных гарпунов, но об этом можно было только мечтать: серебряные гарпуны находились наверху, в красной корзинке для пикника.

— Эй! — взревел Уайрман. — Эй, ты! Да, я тебе говорю. Cojudo de puta madre![841]

Голова утопленника повернулась невероятно быстро, как голова змеи, изготовившейся к атаке. Но и Уайрман практически не уступал мертвецу в скорости — держа тупой предмет обеими руками, он вогнал конец в лицо твари, чуть выше правой глазницы. Тварь завопила, вопль этот вонзился мне в мозг осколками стекла. Я увидел, как Уайрман скорчил гримасу, качнулся назад; увидел, как он пытается удержать в руках оружие, но потом всё-таки роняет его на засыпанный песком пол прихожей. Мертвец, который только что был таким реальным, в мгновение ока перестал существовать. Исчез вместе с одеждой. Я почувствовал, как тёряет прочность «браслет». Ещё мгновение видел его, а потом он каплями воды упал на ковёр и мои кроссовки. А на том месте, где только что стоял утопленник, образовалась большая лужа.

Я почувствовал тёплую липкость на лице и стёр кровь с верхней губы. Уайрман запнулся за пуфик и упал. Я помог ему встать. Увидел, что его нос тоже кровоточит. Кровь тонкой струйкой сбегала по шее из левого уха. Сама шея раздувалась и сдувалась в такт быстрым ударам его сердца.

— Господи, этот крик, — сказал Уайрман. — Глаза слезятся, а в ушах звенит. Ты меня слышишь, Эдгар?

— Да, — кивнул я. — Как ты?

— Нормально, если не считать, что только что видел мертвяка, который исчез у меня на глазах! Пожалуй, нормально. — Он наклонился, поднял с пола тупой цилиндр, поцеловал. — Восславим Господа за пестроту вещей,[842] — с губ сорвался лающий смех. — Даже если они не пёстрые.

Это был подсвечник. И тот конец, куда полагалось вставлять свечу, потемнел, словно коснулся чего-то очень горячего, а не мокрого и холодного.

— Во всех домах, которые сдавала в аренду мисс Истлейк, имеются свечи, потому что электричество отключают постоянно, — объяснил Уайрман. — Большой дом оборудован генератором, остальные — нет, даже этот. Но в отличие от домов поменьше здесь есть подсвечники из «Эль Паласио», и они, так уж вышло, серебряные.

— И ты это вспомнил? — изумлённо отозвался я. Уайрман пожал плечами, потом посмотрел на Залив. Я тоже.

Увидел лишь отражающийся в воде свет луны и звёзд. На тот момент, больше ничего.

И тут Уайрман схватил меня за руку. Пальцы сжались на запястье, как «браслет», и сердце чуть не выпрыгнуло из моей груди.

— Что? — Мне не понравился страх, отразившийся на его лице.

— Джек! Джек один в «Эль Паласио».

Мы поехали в автомобиле Уайрмана. Парализованный ужасом, я не услышал, как он подъезжал к моему дому.

* * *

Мы нашли Джека в полном здравии. Он сообщил, что ответил на несколько звонков от давних друзей и подруг Элизабет, но последний был без четверти девять — за полтора часа до того момента, как мы ворвались в дом, окровавленные, с выпученными глазами, а Уайрман всё ещё размахивая подсвечником — что «Эль Паласио» незваные гости не посещали, и сам он не видел корабля, какое-то время простоявшего на якоре у «Розовой громады». Что он приготовил себе попкорн в микроволновке и смотрел «Полицейского из Беверли-Хиллз» на старой видеокассете.

Нашу историю Джек выслушал с нарастающим удивлением, но без недоверия, потому что принадлежал к поколению (мне пришлось напомнить себе об этом), выросшему на телесериалах «Секретные материалы» и «Остаться в живых». И кроме того, наша история не противоречила услышанному им ранее. Когда мы закончили рассказ, он взял подсвечник у Уайрмана и внимательно осмотрел торец, который цветом напоминал нить накаливания в перегоревшей лампочке.

— А почему этот мертвяк не пришёл ко мне? — спросил он. — Я сидел один, он бы застал меня врасплох.

— Не хочу принижать твою самооценку, — ответил я, — но не думаю, что ты — главная цель у того, кто руководит этим шоу.

Джек уже смотрел на узкую красную отметину на моём запястье.

— Эдгар, это след… Я кивнул.