Избранные произведения. III том [компиляция]

Под конец строители нашли несколько красивых, ослепительно блестящих камней и разложили их по местам, имевшим некое важное значение. Работа была завершена — и в эстетическом плане, и в практическом.

Между тем оба солнца уже клонились к западу. Все племя тщательно умылось и переоблачилось в свежую, ни разу не надеванную одежду из ткани и листьев.

Наконец старик решил, что все готово. Семеро из нас сели в ряд у алтаря. Рутан встал перед ними и заговорил.

Это меня не удивило. Я уже давно понял, что Рутан в племени вроде жреца.

Видимо, он провозглашал формальное право на эту землю от имени какого-то божества. Но я напрасно рассчитывал научиться в этот раз чему-нибудь важному. Меня ждало разочарование: из его торжественных заклинаний или проповедей я не понял ни словечка. Возможно, это была древняя форма языка племени. Некоторые слоги показались мне смутно знакомыми, но он, наверное, имел не больше общего с сегодняшним траншийским, чем латынь с английским. Я решил, что попрошу старика перевести эту речь для меня — но, естественно, сделаю это не сегодня.

По его сигналу люди встали, и я тоже поднялся. Дочь Рутана стояла теперь рядом с ним. Старик обратился к ней все на том же древнем языке, повернулся ко мне, потом снова к Айише, и она ответила, очевидно выразив согласие.

Опять он взглянул на меня. По пещере раскатывалось торжественное эхо таинственных слов. Закончив речь, Рутан произнес на современном траншийском:

— Амес, эта женщина готова стать твоей подругой и наложницей, она будет с тобою всегда, дабы любить тебя и помогать тебе. Берешь ли ты ее в жены?

Охваченный донельзя странными и столь же приятными чувствами, я проговорил:

— Да, Рутан, я беру эту женщину, Айишу, в жены, подруги и наложницы. Клянусь нежно любить ее и беречь как зеницу ока.

Он кивнул:

— Сказанные тобою, Амес, слова хороши. Древний ритуал отправлен. Осталось еще только одно.

И он дал знак соплеменникам. Вперед вышел Дар, его лицо было мрачным.

— Сделай то, что должно быть сделано, — велел ему Рутан и обратился ко мне: — Прости, но мы должны быть уверены. Не держи обиды и возвращайся к нам, туда, где тебя будут ждать жена и место высокой чести.

Тут ко мне подошел Дар.

— Да, Амес, ты уж на нас не серчай. Когда-нибудь вместе над этим посмеемся.

И он поднял руку. Я увидел, что он держит длинный остроконечный осколок кварца.

Глядя мне прямо в глаза, Дар вонзил каменный кинжал в мою грудь.

Я понял, что падаю. А последняя мысль была такая: «Надо же, а я-то думал, мне дадут обручальное кольцо».

На следующий день я проснулся в пещере. Снова.

Был день, судя по льющемуся в отверстие свету. Я очень долго лежал без движения, потом осторожно ощупал грудь.

Раны нет.

Может, я в том же самом теле, только за ночь меня ухитрились вылечить?

Такой была моя вторая мысль.

Ни к какому обоснованному выводу я прийти не смог. Тело бесспорно было похоже на прежнее — примерно так же развиты мускулы, такой же волосяной покров. Но уверенности, что я не переселился в другую оболочку, не было.

Впрочем, это не имело значения. Я был жив, и мне предстояло о многом подумать.

Почему Ротан приказал убить меня, после того как обвенчал со своей дочерью?

Ломая над этим голову, я вдруг понял, что решение он принял в самый первый день. Ведь Дар не выказал удивления, он даже секунды не промедлил. Знал, что ему надлежит совершить, и совершил без малейших колебаний.

В тот день я решил отдохнуть. Лежал в пещере, гулял вблизи нее. Нашел воду и пищу. Сделал постель из листьев, а заодно одежду и сандалии. И много думал.

Прежде всего необходимо было решить, следует ли искать племя Рутана. Ну, найду, и что дальше? Вначале я строил какие-то фантазии на тему мести. Буду подстерегать поодиночке и убивать. Как они со мной, так и я с ними. Проверим, могут ли эти злодеи выращивать себе новые тела.

Но я уже знал ответ. Если человек из племени Рутана умрет, то умрет по-настоящему. Даром воскрешения здесь обладаю только я.

Почему я — вот вопрос.

И в моем мозгу уже зрело объяснение.

Рутан считал меня человеком особенным. С самого начала этого не скрывал. Он знал или, по крайней мере, подозревал, что я имею какую-то тесную связь с этим миром, с Эоном. Не раз старик с благоговением говорил, что я здесь появился первым. Я коренной житель этого мира. Данное обстоятельство для него имело очень большое значение. Рутан не был уверен в том, что я бессмертен, но допускал это.

Если я бессмертный и если я первый, то кто я тогда?

Моему разуму пришлось очень высоко прыгнуть, чтобы достичь понимания. И у меня получилось.

Бессмертный человек — это нечто большее, чем человек. В широком смысле его можно… нет, его нужно считать богом или, по крайней мере, богоподобной сущностью. Пусть интеллектом он не блещет, что с того? Земные боги никогда не выглядели особо умными. Думаю, и у траншей с этим обстоит точно так же.