Избранные произведения. III том [компиляция]

Способность Саймса определял девиз «Все или ничего»: он либо мог определить любой дефект, либо не мог обнаружить ни одного. Именно поэтому он никогда не совершал ошибок. И хотя его редкостный дар не давал результатов примерно в сорока процентах случаев, все равно на авиационном заводе, производящем двигатели для самолетов, он считался ценнейшим приобретением, ибо каждую деталь там ранее непременно подвергали рентгенологическому обследованию на предмет выявления дефектов. Эффективность Саймса значительно превосходила результаты, достигавшиеся с помощью рентгена.

— То есть как это «не подходишь»? — удивился Уэверли. — Неужели ты думаешь, что не стоишь тех денег, которые тебе платят?

— Дело не в этом, — сказал Саймс. — Дело в людях, с которыми я работаю. Они считают меня уродом.

— Но ты же с самого начала знал, что так оно и будет, — напомнил ему Уэверли.

Саймс пожал плечами.

— Ладно, попробую объяснить по-другому, — сказал он и закурил. — Кто я, черт побери, такой? И кто такие все мы, те, кого называют экстрасенсами? Мы действительно кое-что можем, это верно, но мы ведь даже не знаем, как у нас это получается! Мы не имеем над своими «талантами» абсолютно никакой власти, не понимаем их на уровне подсознания, мы даже не в силах их обуздать. Они проявляются независимо от нашей воли. Мы безусловно не супермены, но мы и не нормальные люди. Мы… да не знаю я, кто мы такие!

— Билл, — мягко возразил ему Уэверли, — тебя беспокоит вовсе не отношение других людей. Ты сам себя тревожишь. Ты сам выдумал, что ты какой-то урод.

— Ну да, ни рыба ни мясо! — подхватил с горечью Саймс. — Я хочу заняться фермерством, Сэм. Землю пахать буду.

Уэверли покачал головой. Незаурядных людей всегда легко сбить с толку, особенно если они пытаются использовать свой талант где-то помимо цирка или эстрады. Коммерческий мир — по крайней мере теоретически — требовал от своих «винтиков» стопроцентного функционирования, и любой из них, не способный работать постоянно, считался ущербным или бесполезным. Пережитки подобного отношения присутствовали и в восприятии экстрасенсов, которые и сами считали собственные таланты как бы механическим продолжением, а не составляющей своей личности, и чувствовали себя неполноценными, если не могли применять их на практике с четкостью и регулярностью автомата.

Уэверли растерялся. Экстрасенсу ведь тоже необходимо найти свое место в жизни. Все верно, это действительно очень трудно, но вряд ли стоит при первой же неудаче уходить в фермеры.

— Послушай, Сэм, — продолжал между тем Саймс. — Я знаю, как много ты делаешь для экстрасенсов, но ведь и у нас есть право хоть в чем-то быть нормальными людьми. Извини.

— Да что ты, Билл, — сказал Уэверли, поняв, что дальнейшие уговоры способны лишь восстановить Саймса против него. Кроме того, он знал, что Саймс, как и все экстрасенсы, несколько переигрывает. Им всем ужасно нравилось исполнять свои трюки. Возможно, тяжелая грязная работа в поле быстренько отрезвит Билла и он вернется к прежней жизни и занятиям. — Ты только не пропадай, ладно? Звони.

— Конечно. Ну, пока, Сэм.

После его ухода Уэверли некоторое время раздумывал, хмурясь и покусывая губу, потом встал и пошел проведать Дорис.

— Ну что, успокоилась? Не будем переносить день свадьбы? — спросил он.

— А как там твой Эскин?

Он рассказал ей, что устроил Эскина на подходящую работу, и свадьба была назначена на следующую неделю. Вечером они поужинали в симпатичном маленьком ресторанчике, а потом поехали к Дорис и, как всегда, включив телевизор, полностью его игнорировали до поздней ночи.

Утром, когда Уэверли перелистывал свежие журналы, ему вдруг пришла в голову блестящая мысль. Он сразу же позвонил Эмме Краник и попросил ее зайти.

— Не хотите ли попутешествовать? — спросил он девушку. — Вам нравятся новые люди, новые страны?

— Ой, очень! — воскликнула Эмма. — Я ведь до этого с дядиной фермы вообще никуда не уезжала.

— А трудности вас не пугают? Вы, например, холода не боитесь?

— Нет, мне никогда не бывает холодно, — сказала она. — Я всегда могу согреться — тем же способом, что и устроить пожар.

— Вот и отлично! В таком случае… — И Уэверли схватил телефонную трубку. Через пятнадцать минут договоренность о свидании этой носительницы полтергейста с нужными людьми была достигнута.

— Эмма, — спросил Уэверли, — вы когда-нибудь слышали об экспедиции Харкинса?

— Нет, — сказала она, — а что?

— Дело в том, что они отправляются в Антарктиду и одной из основных проблем в подобных экспедициях всегда является потребность людей в тепле. Вы догадываетесь, куда я клоню?

Девушка улыбнулась:

— По-моему, да.

— Ну тогда поскорее отправляйтесь к ним и постарайтесь убедить их в своих возможностях. Нет, погодите! Я поеду с вами. Для экспедиций в Антарктиду такие, как вы, должны быть на вес золота!