Избранные произведения. IV том

Нужно было дать ей знать, что Хью после женитьбы ничего не получит от своих родственников, поэтому Августа продолжила:

— Сейчас он делает карьеру в банке и живет на одно жалованье.

— Ах вот как, — сказала леди Столуорти с легким разочарованием в голосе. — Хорошо, что у Флоренс есть свой небольшой капитал.

Сердце у Августы замерло. Значит, у Флоренс есть свои деньги. Это плохо. Интересно, насколько велик этот капитал? Столуорти не так богаты, как Пиластеры — как и большинство других семейств, — но средства на безбедное существование у них имеются. Разведка закончена, нужно переходить в наступление.

— Надеюсь, Флоренс окажет благотворное влияние на Хью, и вместе с ней он, пожалуй, станет более… рассудительным.

— Да… — неопределенно протянула леди Столуорти и нахмурилась. — Рассудительным?

Августа помедлила. Она ступила на опасную почву, но тут без риска не обойтись.

— Я никогда не доверяла слухам, и вы, надеюсь, тоже. Тобиасу сильно не везло в жизни, это факт, но совершенно нет никаких признаков, что Хью унаследовал его слабости.

— Это хорошо, — сказала леди Столуорти, но было заметно, что она обеспокоена.

— Так или иначе, но мы с Джозефом будем рады видеть его рядом с такой благоразумной девушкой, как Флоренс. Мне кажется, что ему недостает твердой руки…

Августа замолчала, словно не желая продолжать.

— Я… я не припоминаю, что за слабости были у его отца, — произнесла леди Столуорти.

— В любом случае это беспочвенные слухи.

— Но вы могли бы поделиться ими? Строго между нами, разу-меется.

— Пожалуй, не стоит ворошить прошлое.

— Но ведь речь идет о судьбе нашей дочери. Вы должны это понять.

— Азартные игры, — сказала Августа, понизив голос.

Она не хотела, чтобы ее услышали, иначе многие могли бы обвинить ее во лжи.

— Именно из-за них он и покончил с собой. Неоплаченные долги, подмокшая репутация…

— Я думала, он обанкротился.

— И это тоже.

— Какая трагедия.

— Джозефу пришлось пару раз расплатиться и по долгам Хью, но у них состоялся очень серьезный разговор, и мы более чем уверены, что такого больше не повторится.

— Это внушает доверие, — сказала леди Столуорти, но ее лицо говорило об обратном.

Августа почувствовала, что сказала достаточно. С каждым словом усиливалась опасность разоблачения, и ее охотное согласие на брак казалось все более подозрительным. Она снова посмотрела в окно. Флоренс смеялась словам Хью, закидывая голову и обнажая зубы, что казалось даже немного непристойным. Хью же буквально пожирал ее глазами. Любой бы, взглянув на них, понял, что их притягивает друг к другу.

— Сдается мне, недолго осталось до окончательного объяснения, — сказала Августа.

— А мне кажется, они уже достаточно поговорили на сегодня, — с волнением в голосе сказала леди Столуорти. — Думаю, мне пора вмешаться. Прошу прощения.

— Разумеется.

Леди Столуорти быстро направилась в сад.

Августа вздохнула с облегчением. Еще один важный разговор позади. Теперь леди Столуорти подозревает Хью в мотовстве, а если мать начала в чем-то подозревать ухажера ее дочери, то недалеко и до открытой неприязни.

Осмотревшись по сторонам, она увидела еще одну свою золовку, Беатрис Пиластер. У Джозефа было два брата: Тобиас, отец Хью, и Уильям, которого все называли Молодым Уильямом, потому что он родился на двадцать три года позже Джозефа. Сейчас, в возрасте двадцати пяти лет, Уильям еще не был партнером банка. Беатрис, его жена, походила на большого неуклюжего щенка, виляющего хвостом и отчаянно пытающегося всем угодить. Августа решила и с ней поговорить о Сэмюэле и его секретаре. Подойдя к ней, она спросила:

— Беатрис, дорогая, не желаете посмотреть мою спальню?

* * *

Мики с отцом покинули ужин и отправились обратно в Камбервелл, где снимали жилье. Их путь пролегал преимущественно через парки — сначала Гайд-парк, затем Грин-парк и Сент-Джеймс-парк, — пока они не вышли к реке. Дойдя до середины Вестминстерского моста, они остановились передохнуть и полюбоваться видом.

На северном берегу реки располагался крупнейший город мира. Дальше по течению красовалось здание парламента, современная постройка в стиле примыкавшего к нему Вестминстерского аббатства тринадцатого века. Чуть ближе виднелись сады Уайтхолла, дворец герцога Баклю и огромное кирпичное здание нового железнодорожного вокзала Чаринг-Кросс.

Корабельные доки отсюда видны не были, а большие корабли приставали еще дальше, ближе к устью реки, но все водное пространство, озаренное лучами вечернего солнца, было усеяно лодками, баржами и прогулочными яхтами.