Избранные произведения. IV том

— Скажи ему, пусть зарядит его и не выпускает рук, пока я и Пейдж не заберем девочек.

— Марти, мне это не нравится. Я не…

— Всего десять минут, Кети. Я заберу девочек через десять минут, может быть, даже раньше.

Он повесил трубку, прежде чем она успела — еще что-нибудь сказать.

Он помчался наверх, в комнату для гостей, которая одновременно служила Пейдж домашним офисом. Здесь она вела их семейную бухгалтерию, подводила баланс, следила за финансами.

В правом нижнем ящике письменного стола лежали папки с квитанциями, счетами, недействительными чеками. Там также находились их чековая к расчетная банковские книжки, стянутые вместе резинкой. Марти запихнул их в карман брюк.

Он больше не ощущал пустоты в мыслях. Он продумал кое-какие меры предосторожности, хотя этого, конечно, было маловато, чтобы считать планом действия…

В своем кабинете он прошел к встроенному шкафу, где штабелями стояли картонные коробки, одного размера и формы, по тридцать-сорок в ряд. Он быстро отобрал четыре, в каждой из которых помещалось двадцать книг в твердых обложках. За один раз он мог поднять только две коробки. Он перенес их в гараж и сложил в багажник БМВ, морщась от боли, которую причиняло каждое усилие.

Сделав второй заход, он бегом поднялся наверх в их спальню, но, не успев войти, застыл на пороге при виде Пейдж, направившей на него ружье.

— Извини, — сказала она, увидев его.

— Ты все сделала правильно, — сказал он. — Ты собрала вещи девочек?

— Нет, я еще не закончила здесь.

— Я соберу сам.

Капли крови цепочкой тянулись к комнате Шарлотты и Эмили. Проходя мимо выломанного участка эстрады, Марти посмотрел вниз, в холл. Он все еще ожидал увидеть мертвое тело, распростертое на расколотых плитках пола.

* * *

Шарлотта и Эмили скрючившись сидели на диване в гостиной Делорио, тесно прижавшись друг к другу. Они притворялись, что полностью захвачены каким-то идиотским комедийным телешоу, в котором какая-то идиотская семья с идиотами-детьми и идиотами-родителями вела себя совершенно по-идиотски, стараясь решить свои идиотские проблемы. Пока они сидели, уставившись в телевизор, миссис Делорио оставалась на кухне, где она готовила обед. Мистер Делорио либо бродил по дому, либо стоял у окна, выходящего на улицу, наблюдая за снующими там полицейскими. Предоставленные сами себе, девочки могли шепотом обсуждать недавние жуткие события в доме.

— Неужели папу застрелили, — беспокоилась Шарлотта.

— Я тебе говорила тысячу раз, что нет.

— Откуда ты знаешь? Тебе всего семь лет.

Эмили вздохнула:

— Он же сказал нам, что с ним все в порядке, на кухне, когда мама подумала, что он ранен.

— На нем была кровь, — не успокаивалась Шарлотта.

— Он сказал, что это не его кровь.

— Я этого не помню.

— А я помню, — настаивала Эмили.

— Если с папой все в порядке, кого же тогда застрелили?

— Может, грабителя? — предположила Эмили.

— У нас нечего взять. Что могло понадобиться грабителю в нашем доме? Послушай, Эм, а может быть, папе пришлось выстрелить в миссис Санчес?

— Зачем ему стрелять в миссис Санчес? Она всего-навсего приходящая уборщица.

— Может, она сошла с ума, — сказала Шарлотта, и ей самой ужасно понравилось это предположение целиком отвечающее ее пристрастию к трагедийным сюжетам.

Эмили покачала головой.

— Только не миссис Санчес. Она хорошая.

— Хорошие люди тоже сходят с ума.

— А вот и нет.

— А вот и да. — Эмили скрестила руки на груди.

— Ну кто, например?

— Миссис Санчес.

— Кроме миссис Санчес.

— Джек Николсон.

— Кто это?

— Актер, ты его знаешь. В «Бэтмене» он был убийцей, и был абсолютно сумасшедшим.

— Может, он все время абсолютно сумасшедший.

— Нет, иногда он хороший, как в том фильме с Ширли Мак-Лейн, он был астронавтом, а дочка Ширли очень заболела, у нее был рак, и она умерла, а Джек был таким нежным и хорошим.

— Это был не день миссис Санчес, — сказала Эмили.

— Что?

— Она приходит по четвергам.

— Эм, если она сошла с ума, она не отдавала себе отчет, какой это был день, — парировала Шарлотта, необыкновенно довольная своим ответом, в котором, как ей казалось, была непререкаемая логика. — Может быть, она сбежала из сумасшедшего дома, ходит везде и устраивается уборщицей, а иногда, когда она сходит с ума, она убивает всю семью, зажаривает и съедает на обед.

— Ты все это придумала, — заявила Эмили.

— Нет же, послушай, — убеждала Шарлотта, приходя во все большее волнение, — может, она как Ганнибал Лектер.

— Ганнибал-каннибал! — в изумлении, прошептала Эмили.

Им не разрешили смотреть этот фильм — который Эмили упорно называла «Кричание ягнят», — потому что родители считали, что подобные фильмы им смотреть рано, но они слышали о нем от других детей в школе, которые тысячу раз видели его по видео.

Шарлотта видела, что Эмили уже не так уверенна относительно миссис Санчес. В конце концов, Ганнибал-каннибал ведь был врачом, который сошел ума, да так, что откусывал людям носы и все такое прочее. На этом фоне мысль о сумасшедшей уборщице-людоедке казалась вполне разумной.