Избранные произведения о войне

— Да я уж схавал, — сумрачно отозвался Гоцман.

Свет улицы показался ослепительным. Якименко нетерпеливо кинулся навстречу:

— Ну шо там?

— Обмундирование со склада, — зло сплюнул Гоцман. — Много… Понятым — ни гугу. Ты тоже рот на замок, — добавил он, обернувшись к пацану, и продолжал, обращаясь к Якименко: — Поставь в охранение двух бойцов. Никого не подпускать. Поясни: приезжали военные — чтобы знали. На грузовике… Приедут с военной прокуратуры — проверить документы и взять расписку, что все им сдали.

— Так и до когда им здесь скучать? — озадаченно почесал в затылке капитан. — У меня людей — грудь четвертого не видно…

— Я с ходу до армейских прокуроров, скажу, шоб в три ноги бежали… А ты тоже не тяни, дел — за гланды…

Гоцман торопливо зашагал к стоявшему поодаль «Опелю». За ним вприпрыжку кинулся пацан с папиросой за ухом.

— Дядька, а ты у них самый главный?

— Навроде.

— И Гоцмана знаешь?

— Я и есть Гоцман.

— Тю… — изумленно-радостно пропел пацан, не ожидавший такого оборота событий.

Он забежал чуть вперед и важно протянул Гоцману ладошку:

— Мишка Карась.

Давид, усмехнувшись, пожал ему руку. Курносое чумазое лицо пацана расплылось от счастья.

— А тебя правда пуля не берет?..

— Так я быстро бегаю, — объяснил Гоцман на ходу, — не успевает.

Дремавший в кабине на солнцепеке Васька Соболь всполошенно схватился за руль. Мотор заурчал, «Опель», тяжело переваливаясь, поплыл по развалинам, словно катер по бурному морю.

— Под ноги смотри, а то споткнешься! — в полном восторге заорал вслед Мишка Карась и от избытка чувств засвистел в два пальца.

Майор юстиции Виталий Кречетов поднялся из-за стола. Внимательные серые глаза военного следователя недоверчиво пробежались по лицу Гоцмана.

— Около тысячи комплектов, говорите? — повторил он, подходя к висевшей на стене карте Одесской области. — Покажите, где нашли.

Гоцман бережно уткнул корявый палец в изгиб береговой линии. Перевел взгляд на Кречетова.

Майор с бесстрастным лицом вернулся к столу, снял трубку одного из телефонов, ударил по рычагу.

— Оч-чень интересно, — произнес он, зажав трубку между ухом и плечом, и тут же добавил в трубку: — Кречетов. Наимова ко мне.

Задумчиво опустил трубку на рычаг, выслушал ее меланхолический звяк. Посмотрел на карту, потом на замершего посреди кабинета Гоцмана.

— Оч-чень интересно. Но… — Кречетов вздохнул, — очень не вовремя.

Через десять минут высокий, полноватый для своих лет следователь военной прокуратуры капитан юстиции Наимов бодро вышагивал по коридору, слушая идущего рядом Гоцмана.

— …это дело военной прокуратуры, — продолжал Гоцман. — Я, конечно, выставил охрану. Но у меня не хватает людей. Так что принимайте дело…

— Я понял, понял, — перебил следователь. — Охрану выставили? Ну и молодцы! До завтра пусть постоят, а завтра съездим вместе, поглядим…

— Что значит «завтра»? — негромко осведомился Гоцман. — Ваше дело, вы и охраняйте!

Наимов покровительственно улыбнулся, сдержал свой деловитый шаг.

— Да что вы кипятитесь, дорогой мой человек? Вы ж тоже на службе, все понимаете. Вы, извините, кто по званию?

— С утра был подполковник.

Круглое добродушное лицо Наимова мгновенно закаменело. Судорожно сглотнув, он недоверчиво окинул взглядом простенький черный пиджачок Гоцмана без малейших признаков погон, пропотевшую, донельзя поношенную гимнастерку и потертые галифе. Так после войны ходило полстраны.

— Понимаю вас, товарищ подполковник, — уважительно произнес он наконец. — Но тут Жуков приехал, и сейчас, я вам как офицер офицеру скажу, такое в округе происходит — мама дорогая…

Они остановились перед дверью следовательского кабинета. Наимов зазвенел ключами.

— Завтра бегом побегу, — добавил он, не оборачиваясь от замка, — а сегодня — извините, товарищ подполковник. Никак…

Он уже собирался войти в кабинет, когда Гоцман одним пальцем зацепил его за новенький серебристый погон и развернул лицом к себе.

— Я сниму охрану, — спокойно произнес он, внимательно глядя на капитана.

— Имеете полное право, товарищ подполковник, — бодро отозвался Наимов, безмятежно глядя поверх плеча Гоцмана.

Рядом с офицерами бесшумно, словно привидение, возник лейтенант с повязкой дежурного на рукаве. Гоцман неспешно убрал руку с погона.

— Свободен.

Наимов с издевательской четкостью выполнил поворот кругом и строевым шагом вошел в свой кабинет…

Жарко было в казенной обители подполковника Гоцмана, жарко и душно. Ни открытая настежь балконная дверь не спасала, ни теплая вода из графина. И кто же это придумал такое — летом работать?.. Эх, кабы все преступления совершались исключительно в холодные времена… А летом купались бы люди, пили пиво, ходили в кино, на лодках катались. Но нет, и в разгар купального сезона тянет их, паразитов, на всяческие злодейские махинации…