Читаем Избранные произведения писателей Дальнего Востока полностью

В половине одиннадцатого пришел главный врач. Он совершал обход. Реакция на туберкулин отрицательная. Температура 38 градусов. Пока обрабатывали нарывы, я стояла на улице, любуясь карпами в бассейне. Возвращаясь обратно, встретила в коридоре главного врача. Он сказал, что вчера Ясуко стояла на коленях перед своей кроватью и горько плакала. Сестра спросила, в чем дело. Ясуко рассказала, что в местах нарывов начался такой сильный зуд, что невозможно его вытерпеть. Сестра подняла подол ее спального кимоно и посветила фонариком. Там, где был нарыв, копошилось бесчисленное множество червячков. Утром, после исследования под микроскопом зараженной ткани, врачи пришли к выводу, что показана операция. Тем более что созревает новый нарыв.

— Если вы вырежете больную ткань?.. — заговорила я.

— Постепенно нарастет новая.

— Останется некрасивый рубец.

— Шрам, пожалуй, останется. С этим надо примириться, — ответил доктор, человек пожилой, лет за пятьдесят.

Ясуко казалась очень усталой, и звонок к обеду я восприняла как сигнал к уходу. В коридоре я заметила няню с подносом, она несла Ясуко сушеную рыбу, фасоль в кунжутном масле, яйцо, соленья и круглую лакированную посудину с рисом.


30 июля. Ясно.


К вечеру муж пошел в больницу Куисики. По возвращении он рассказал, что у Ясуко температура 37 градусов, вечером были сильные боли, сегодня, в двенадцать часов она проглотила таблетку сульфадиазина и будет принимать это лекарство по одной таблетке через каждые четыре с половиной часа. Муж разрезал на части персик, который принес с собой, и дал Ясуко. Она кусала как-то странно— не передними зубами, а боковыми. Оказалось, что передние шатаются даже от прикосновения языка. Муж спросил у доктора, почему у Ясуко совсем пропал аппетит. Доктор ответил, что главное сейчас не в еде, а в том, чтобы регулярно принимать сульфадиазин. Нарывы никак не проходят.

После обеда внезапно начался шквалистый ветер. Зашла жена владельца мельницы. Сказала, что решила проведать нас, узнать, как мы чувствуем себя в такую погоду. С погоды она перевела разговор на лучевую болезнь и между прочим упомянула, что у доктора Хосокава есть двоюродный брат, доктор медицины, который находился в Хиросиме, когда была сброшена атомная бомба. Все тело у него было обожжено; в ранах на щеке и ухе завелись черви; они сожрали даже мочку правого уха. Пальцы на одной руке срослись, так что он не мог ими даже пошевелить. Он сильно похудел. Сколько бы под него ни подкладывали подушек и матрасов, ему все казалось жестко, ломило кости. Был момент, когда он перестал дышать, и все думали: это конец. Но доктор Хосокава сам ухаживал за своим двоюродным братом, и в конце концов вылечил, и теперь он вполне здоров.

Сразу после ухода мельничихи приехал отец Ясуко. Он сказал, что все расходы по содержанию дочери в больнице хочет оплатить из денег, выделенных ей на приданое. Муж был оскорблен этим предложением, но не сказал ни слова. Он стоял, уставившись в пол и скрестив на груди руки».

Глава XVIII

Ухаживая за племянницей, Сигэко переутомилась. У нее начались головокружения, сильные боли в сердце. Пришлось нанять сиделку для Ясуко. Договорились, что по нечетным дням ее будет посещать Сигэмацу, а по четным — отец Ясуко.

С середины августа потянулись на редкость жаркие для здешних мест дни. Состояние Ясуко казалось безнадежным. Она жаловалась на звон в ушах. Пропал аппетит. Стоило прикоснуться гребнем, как волосы лезли целыми пучками. Десны распухли и кровоточили. Доктор Куисики заподозрил, что у нее развивается перидонтит. Он испробовал реакцию Манту, несколько раз брал кровь на анализ и повторно назначил сульфадиазин по одной таблетке каждые четыре с половиной часа.

Лекарство было то же самое, которое она принимала на второй день пребывания в больнице.

— Почему мне снова дают эти таблетки? — спросила Ясуко.

— Так надо, — ответил Сигэмацу.

Сиделка рассказала ему с глазу на глаз, что Ясуко раз в день испытывает острые приступы боли — такой невыносимой, что ей кажется, будто она не выдержит. Приступы обычно начинаются глубокой ночью.

Ясуко была худа как щепка, ее сухие горячечные губы стали одного цвета с кожей — бледно-синие. Ногти приобрели землистый оттенок.

Как-то Сигэмацу попросил ее открыть рот и увидел, что верхние резцы исчезли, от них сохранились только корни. В течение нескольких дней они шатались, а потом надломились посередине. Из распухших десен продолжала сочиться кровь. Полоскание борной не приносило никакой пользы. Стоило Ясуко сжать губы, как через некоторое время между ними вспенивалась узкая кроваво-красная полоска.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека избранных произведений писателей Азии и Африки

Похожие книги

Рыбья кровь
Рыбья кровь

VIII век. Верховья Дона, глухая деревня в непроходимых лесах. Юный Дарник по прозвищу Рыбья Кровь больше всего на свете хочет путешествовать. В те времена такое могли себе позволить только купцы и воины.Покинув родную землянку, Дарник отправляется в большую жизнь. По пути вокруг него собирается целая ватага таких же предприимчивых, мечтающих о воинской славе парней. Закаляясь в схватках с многочисленными противниками, где доблестью, а где хитростью покоряя города и племена, она превращается в небольшое войско, а Дарник – в настоящего воеводу, не знающего поражений и мечтающего о собственном княжестве…

Борис Сенега , Евгений Иванович Таганов , Евгений Рубаев , Евгений Таганов , Франсуаза Саган

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза
Зараза
Зараза

Меня зовут Андрей Гагарин — позывной «Космос».Моя младшая сестра — журналистка, она верит в правду, сует нос в чужие дела и не знает, когда вовремя остановиться. Она пропала без вести во время командировки в Сьерра-Леоне, где в очередной раз вспыхнула какая-то эпидемия.Под видом помощника популярного блогера я пробрался на последний гуманитарный рейс МЧС, чтобы пройти путем сестры, найти ее и вернуть домой.Мне не привыкать участвовать в боевых спасательных операциях, а ковид или какая другая зараза меня не остановит, но я даже предположить не мог, что попаду в эпицентр самого настоящего зомбиапокалипсиса. А против меня будут не только зомби, но и обезумевшие мародеры, туземные колдуны и мощь огромной корпорации, скрывающей свои тайны.

Алексей Филиппов , Евгений Александрович Гарцевич , Наталья Александровна Пашова , Сергей Тютюнник , Софья Владимировна Рыбкина

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Постапокалипсис / Социально-психологическая фантастика / Современная проза