Избранные произведения писателей Дальнего Востока

— Как хорошо, что вы пришли! Надо спешить. После гибели командира Ма головорезы из ополчения совсем взбесились. Вчера мы нашли в южном саду двух товарищей из разгромленного отряда, они прятались там. Настоящие молодцы! Сражались до последнего, а потом разбили свои винтовки и бросились в реку. Теперь пришли вы, так что будет, по крайней мере, на кого опереться. Ну-ка, быстро к реке! Ах да, лодку ведь унесло.

— Унесло, — подтвердил я, — лодки нет, а воды в реке прибыло. Но нам во что бы то ни стало надо сегодня же переправиться на тот берег...

— Верно, непременно сегодня, — поддакнул старик.

— А как же это сделать? — спросил Ян.

Старик ничего не ответил, вышел во двор и посмотрел на небо.

— Вы умеете плавать?

— Умеем немного, но не в такую бурю, — в один голос ответили мы с Яном.

Старик пошел в дом и возвратился с бутылкой в руках. Запрокинул голову, булькая, отпил немного и протянул бутылку мне:

— На, выпей, вода-то в реке холодная.

Мы по очереди глотнули свирепой гаоляновой водки.

— А теперь пошли! — сказал старый Чэнь.

Я выразительно взглянул на Маленького Чэня, а тот весело подмигнул мне в ответ и шепнул:

— Идите, идите. Он переправит вас вплавь. Старик плавает, как водяной!

Чувствовалось, что парень гордится отцом. У меня отлегло от сердца. Но в тот же миг я вдруг вспомнил о жене старика и о его сынишке, которые томятся в гоминьдановском застенке. Как быть с ними?

— Ты чего стоишь? — спросил старик.

— Я думаю...

Резко повернувшись, от чего борода его взметнулась вверх, старый Чэнь взмахнул рукой и сердито бросил:

— Пошли! Пошли скорей!

6

Светало.

На восточном краю неба сквозь разрывы в толще облаков пробивались тонкие багровые лучи солнца. Все отчетливее становились очертания дальних деревень. Ветер вздымал на реке волны, и белые гребешки делали ее похожей на заснеженное поле.

— Вот это ветерок! — едва переводя дух, проговорил старый Чэнь. — Сейчас я по одному переправлю вас на тот берег. Но прежде договоримся: зря в воде не вертеться. Ну, кто первый?

— Вы вдвоем идите с Маленьким Чэнем. — Я подтолкнул Яна. — Я буду вас прикрывать.

— Нет, ты сначала, — возразил Ян, поглядывая на небо.

— Да нет же! Иди, — настаивал я.

В этот момент где-то в западной стороне прозвучал выстрел. Ян хотел возразить, но старик схватил его — и в один миг оба они очутились в воде.

— Прыгай и ты, — подтолкнул я Маленького Чэня.

Тот увернулся и бегом стал взбираться на дамбу. Я — за ним. К западу от нас раскинулась деревня Чэньцзячжуан. От нее вдоль дороги, окутанной утренним туманом, шли к реке человек семь-восемь. Шли не спеша: пока, видно, не обнаружили нас.

— Прячься быстрей! — скомандовал я.

Еще с того времени, как месяц назад наши части сдерживали натиск противника, рвавшегося через Вэйхэ, на дамбе уцелел окоп. Вокруг образовалась насыпь, и мы с Маленьким Чэнем укрылись в нем. Следом за нами прыгнул Тигренок. Я обернулся — старый Чэнь, обхватив одной рукой Яна, другой усиленно греб, пробиваясь сквозь огромные, как горы, волны. Вдруг я заметил, что гоминьдановцы свернули с дороги и направляются к фруктовому саду. Маленький Чэнь с трудом сдерживал ярость и волнение.

Ясно — гоминьдановцы собираются схватить старого Чэня. Я представил себе дальнейший ход событий. Не обнаружив старика дома, они станут искать его на берегу. Тогда нам придется принять неравный бой, а это очень опасно — ведь мы прижаты к реке. И все же бой надо принять, чтобы прикрыть таким образом Яна. А как только он доберется до восточного берега, можно считать, что победа за нами! Мы с Маленьким Чэнем пожертвуем жизнью во имя освобожденного района, во имя нашего отряда, во имя народа! Маленький Чэнь то напряженно смотрел в сторону леса, то с тревогой устремлял взгляд на реку. Я понимал, как тяжело у него на душе, и хотел успокоить немного, но он сам стал меня успокаивать.

— Видите, товарищ командир! Отец уже выплыл на середину. Он как рыба! Сейчас вернется за вами!

«Доброе у тебя сердце, парень», — подумал я про себя.

Вдруг Тигренок вскочил, повернул морду в сторону леса и громко залаял. Я выглянул из окопа — восемь головорезов из ополчения с винтовками наперевес быстрым шагом шли напрямик к берегу той же дорогой, по которой пробирались и мы.

Тигренок рычал от ярости. Он готов был броситься вперед.

— Лежать! — Чэнь схватил его за шею и оттащил в угол окопа.

Пес лег и заскулил.

Стало совсем светло. Над крышами закурились дымки — там готовили завтрак. В небе парил коршун, рассекая черными крыльями белые облака. Он то застывал неподвижно, глядя на поля, омытые дождем, на широко разлившуюся могучую реку, то, словно чего-то испугавшись, исчезал за облаками, подобный черной молнии.

Тревожно было на берегу в это ранее утро: во всем чувствовалось приближение бури.

Враги подходили все ближе и ближе. Уже стали видны их лица, одежда. Одеты они были небрежно, вооружены кто винтовкой, кто пистолетом — настоящие головорезы.

— Вот он! — встрепенулся Маленький Чэнь, ткнув в меня локтем. — Предатель!

— Какой? — спросил я.