Избранные произведения писателей Дальнего Востока

Рука его сильно дрожала, ему стоило огромного труда не оборачиваться на дамбу, туда, где остался его единственный сын. Собрав все свои силы, он быстро плыл на восток. Мы не достигли еще и середины реки, и, ворвись гоминьдановцы на дамбу, нам бы несдобровать: пришлось бы пробиваться через заградительный огонь противника. Боевой опыт подсказывал мне, что враг давно уже должен был ворваться на дамбу, но там почему-то по-прежнему стояла тишина. Только в воздухе плыл голубоватый дымок...

Из-за густых облаков выглянуло солнце, и на поверхности реки запрыгали золотые блики. На волнах меня укачало, и я почувствовал, что теряю сознание. И тогда, сделав над собой усилие, я снова посмотрел на дамбу, словно там, в окопе, оставил свое сердце. То, что я увидел, потрясло меня до глубины души. Автоматные очереди внезапно прекратились, ветер развеял остатки дыма. Отчетливо выделяясь на фоне уже посветлевшего на западе лазоревого неба, под золотыми лучами восходящего солнца на дамбе появился человек. Это был Маленький Чэнь! Он выскочил из окопа, швырнул в реку автомат, потом схватил бандита, которому удалось прорваться на дамбу, и вместе с ним бросился в мутные, клокочущие воды Вэйхэ...

Потрясенный, я зажмурился. Рука старика, которой он все крепче и крепче прижимал меня к себе, задрожала еще сильнее, дыхание его стало прерывистым. По морщинистым щекам ручьями катились слезы.

Вот на дамбе снова появился человек, снова загремели выстрелы. Пули ложились совсем близко от нас, но мы уже миновали середину реки, где течение было особенно быстрым. Вдруг с дамбы на восточном берегу прогремел выстрел — это старина Ян прикрывал нашу переправу. Мы спасены, путь на восток открыт! Но Маленький Чэнь... Я снова и снова оборачивался, силясь рассмотреть то место, где он скрылся под водой. Но ничего, кроме волн, с рокотом налетающих одна на другую, я не увидел...

Я заплакал и не мог унять непрошеные слезы.

Сентиментальным меня не назовешь. За десять с лишним лет суровых военных испытаний я видел немало смертей и крови, вдоволь нагляделся на ужасы войны. Я привык подавлять в себе малейшие проявления чувствительности и даже в самые горькие минуты жизни не проронил ни слезинки. Но сейчас я не мог совладать с собой. Если бы я хорошо плавал, то без малейшего колебания бросился бы навстречу неумолимым волнам, чтобы найти и спасти Маленького Чэня, пусть даже для этого мне пришлось бы опуститься на дно бушующей реки.

Такой прекрасный товарищ! Совсем еще ребенок! Мальчик, едва достигший семнадцати лет, он, не задумываясь, пожертвовал собой ради меня, человека, совсем ему не знакомого: он даже не знал, откуда я родом, не знал ни имени моего, ни фамилии.

Жизнь, жизнь и молодость, они даются только раз! Что может быть дороже! Какие сокровища могут сравниться с ними! Но чувство товарищества и долга было для него превыше всего!

И в самом деле. Нет в мире чувства чище, величественнее чувства товарищества и долга! И мать Чэня, и маленький Цзя, и старик...

Вдруг я почувствовал, что державшая меня рука старого Чэня дернулась, ослабла, а потом и совсем разжалась. Я с головой ушел под воду, а тут еще меня захлестнула волна, и я потерял сознание...

Очнувшись, я почувствовал, что меня по-прежнему прижимает к себе старый Чэнь, и с изумлением взглянул на старика: он был бледен, с лица градом катился пот. Он хрипел, задыхался, ловя ртом воздух. На какое-то мгновение он вынырнул из воды, и я увидел кровь на плече у него.

«Старик ранен!» — пронеслось у меня в мозгу, и плывет из последних сил.

Я сгорал со стыда.

«Яо Гуанчжун! — мысленно обратился я к самому себе. — Что сделал ты для народа? Для партии? Какое ты имел право спастись ценой жизни Маленького Чэня и всей его семьи?» И с болью в сердце, едва сдерживая слезы, я крикнул:

— Отец, бросьте меня! Слышите, бросьте меня сейчас же!

— Да не вертись ты, тебе говорят! — повысил голос старик и, взглянув на меня, сердито добавил: — Бросить тебя? Тоже выдумал!

Стиснув зубы, он продолжал плыть, рассекая волны и настойчиво пробиваясь к противоположному берегу. За ним по мутной речной воде тянулся тоненький кровавый след...

* * *

Здесь и следовало бы закончить наш рассказ. Но, возможно, найдутся читатели, которые спросят: «Переправились вы через реку или не переправились? Что стало со старым Чэнем? А Маленький Чэнь — погиб или нет? Как впоследствии развернулась борьба на востоке за рекой? »

Что ж, обо всем этом стоит, пожалуй, рассказать.