Избранные произведения. Том 2

– Ваша идея не лишена смысла, – согласился собеседник. – Однако на Старой площади готовится проект, выворачивающий её наизнанку. Там хотят установить выборность губернаторов законодательными органами субъектов Федерации. Но исключительно по представлению президента.

– Бред! Выбирать из одной кандидатуры нельзя.

– Почему нельзя? Мы так пятьдесят лет выбирали.

– Тогда было можно, а сейчас безальтернативные выборы у нас запрещены законодательством. Сам эту норму отстаивал.

– Они придумают, как это обойти. Закон у нас испокон веков как дышло.

Да, дышать в стране снова становилось тяжело. Свежий воздух конца восьмидесятых окончательно испортила новая затхлая атмосфера, возникшая на рубеже тысячелетий. Это ощущалось уже чисто физически. Прежде всего теми, кому было с чем сравнивать и кто обладал особенно тонким чутьём.

– Одна надежда – на вашу палату, – попытался подбодрить законодателя Берестов.

– Куда там! У нас теперь главный принцип, как при Брежневе: «Чего изволите».

– Но ведь половина ваших коллег представляет интересы региональных руководителей. Неужели те захотят устроить коллективное политическое самоубийство?

– Я и такого не исключаю. Ради демонстрации лояльности пойдут на что угодно. Российский конформизм, видать, неистребим.

– Золотые слова! Я и раньше говорил: наш главный идейный противник не убеждённый коммунист, а беспринципный конформист. Безусловно, эти свойства раньше очень часто совмещались в одном лице, образуя гремучую смесь. Но вторая составляющая всё равно опасней. Коммунисты и сегодня хоть в чём-то могут оказаться тактическими союзниками, а эти, простите, жополизы – публика абсолютно безнадёжная.

– Да, такие и до двадцать девятого года доведут. Меня всё время не покидает ощущение, будто мы живём в году этак двадцать шестом. Пока вроде бы и собственность частная приветствуется, и кое-какая демократия остаётся, и гласность, и частные издательства, и публичные дискуссии. Но уже определился свой Троцкий, наметились новые Каменев с Зиновьевым, скоро и Бухарин отыщется, а товарища Рыкова на посту премьера сменит нью-Молотов. Потом найдётся подходящая Промпартия, с которой разберутся по-свойски, но без крови, так, для острастки. А лет через десять безжалостная коса в твёрдой руке пойдёт косить направо и налево. Поэтому умные люди деток своих заранее в надёжное место переправляют. Вот и нам с вами об этом пора побеспокоиться: через год наши студенты дипломы получат, и можно уже их эвакуировать.

С первой частью рассуждений Александр был готов согласиться. Но вырывать собственное потомство из родной почвы и пересаживать в заморскую теплицу он категорически не хотел. С этим не надо спешить до самой последней минуты. Но ведь, с другой стороны, никогда её не угадаешь.

– Типун вам на язык! Разве можно лишать собственное Отечество всякой перспективы на здоровое будущее? Да и вряд ли начнутся настоящие репрессии. Если второй, послехрущёвский откат от демократии обошёлся практически без крови, то и нынешний, третий, едва ли грозит нашей жизни и свободе. Диалектика. Эффект затухания маятника. Да и глобализация поможет, не даст нас в обиду.

– Иностранцы никогда в российскую политику не вмешивались и сейчас вмешиваться не станут. ГКЧП к полудню первого же дня признали. Все, кроме бывалого диссидента Гавела. Но белых ворон в этой стае больше не осталось. Поэтому генофонд нации беречь придётся нам самим.

Доведись в споре двух мужчин участвовать Кате, она бы тут же всё перевела на личности и, поймав озабоченного папочку на слове, поспешила если не сосватать тут же их детей, то сделать первый решительный шаг на пути к породнению обоих семейств. Александр же намёка не понял. Возможно, потому, что пока никого, кроме Виты, рядом с Петей себе не представлял.

Отец Алисы, наверное, Катю бы поддержал. Но отсутствие его жены делало межсемейное общение неполноценным, и он тоже предпочитал в чисто мужском разговоре делать акценты на общефилософские обобщения.

– Вы в последнее время часто бываете в глубинке? – озадачил его неожиданным вопросом Берестов.

– Разумеется. Я же глубинку в палате и представляю. Постоянно езжу в свой регион.

– И встречаетесь там больше с чиновниками и начальниками.

Парламентарий развёл руками:

– Я встречаюсь со своими избирателями. Их у меня ровно двадцать пять. Это, как вам известно, депутаты областного законодательного собрания. Каждому уделяю по часу в месяц. Щупать колоски в поле, гладить коров и судачить с бабками о пенсиях и водопроводах времени не остаётся. Этим пусть популисты балуются.

– А вы сходите как-нибудь в народ. И поймёте, что за генофонд нам беспокоиться нечего: там он сохранится. Это в Москве полное вырождение. Может, нам детей в провинцию лучше отправить? Свежую кровь в старые родовые жилы влить.