Избранные произведения. Том 2

– Не знаю, как у вас, а у меня кровь самая обыкновенная. Да и с родом своим знаком мало и совершенно им не интересуюсь. Старше бабок с дедами никого не помню. Меня больше будущее интересует, а не прошлое. В известном смысле, я сам – родоначальник: ведь до меня ни одной значительной фигуры среди предков не водилось. Первым человеком с высшим образованием стал мой отец, вкалывавший всю жизнь прорабом на стройке. Мать институт так и не кончила: работала простой медсестрой. Бабки обе неграмотные. Мужья их вряд ли далеко от жён ушли: я застал их совсем чуть-чуть и судить о них не берусь. Вот и весь род. Чем дальше вглубь веков – тем дремучей. Будем считать, что для моего фамильного древа все они – корни. А комель, как ни крути, я. Поэтому и беспокоюсь о веточках и листочках.

– Деревья черенками не размножаются. Где корни – там и роду быть.

– Я думаю, на хорошей почве и веточка корешки пустит. Так что подумайте, Александр Петрович.

Фразу, нарочито подчёркивающую конец беседы, член Совета Федерации произнёс, завидев приближение самого посла. Тот обменялся с обоими гостями ничего не значащими фразами, пристально косясь лишь в одну сторону – на Александра, давая понять на своём дипломатическом языке, что хотел бы побеседовать с ним конфиденциально. Отец Алисы быстро понял это и, извинившись, откланялся.

– Господин Берестов, мне поступила инструкция от министра снабдить вас кое-какой информацией в связи с вашим визитом в Германию. Вы могли бы немного задержаться сегодня?

– Разумеется, ваше превосходительство.

– В таком случае я жду вас в своём кабинете сразу по окончании приёма. Точнее, мы с супругой ждём вас и фрау Берестову, – поправился посол.

Информацией, как нетрудно было догадаться, оказался подробный план встречи с вице-канцлером. Его посол мог бы передать и в письменном виде. В этой аудиенции важным стало другое: у гостя с хозяином установились неформальные и на редкость тёплые для представителя такой страны и такой профессии отношения. То же, даже в большей степени, возникло и у их жён, тут же наметивших следующую встречу. Всё вместе это сулило Александру радужные перспективы: ведь его план требовал особого участия, сочувствия и даже сострадания. Его превосходительство, не пробывший в Москве и ста дней после вручения верительных грамот, оказался как раз таким человеком. Потомственный аристократ и кадровый дипломат, сам в детстве переживший последнюю мировую войну и страх оккупации, он близко к сердцу воспринял историю шестидесятилетней давности и не преминул выразить свою классовую солидарность:

– Наши страны разными способами доказали, как непрочна идея империи без императора. Нам же с вами приходится нести двойную ношу: служить и республиканскому государству с его культом рационального, и этой иррациональной идее, которая может материализоваться лишь в далёком будущем.

Самым неожиданным для визитёра стал весьма прозрачный намёк посла по адресу Михаила Давыдовича. Дипломат недвусмысленно давал понять: люди подобного типа для цивилизованных государств персоны явно несимпатичные и как деловые партнёры неприемлемые. Их удел – вести совместный бизнес с себе подобными, коих несть числа на просторах мирового рынка. Но не с официальными структурами.

Домой Берестовы вернулись далеко за полночь, полные самых положительных эмоций. Катя получила их от знакомства с женой посла и от общения с Алисой. Александр – от серьёзной поддержки как своих начинаний, так и своей персоны. О неприятных предчувствиях пессимистически настроенного либерала с Большой Дмитровки он тут же забыл.

Петин возраст оказался самым востребованным в службе знакомств интернета, поэтому он решил свои данные в сеть не давать, а изучить желающих познакомиться с молодым человеком двадцати лет, высокого роста и приятной наружности, без вредных привычек, имеющим жилплощадь и не испытывающим материальных затруднений. Впрочем, один изъян у него всё же имелся: он едва ли мог выступать в роли спонсора, потому что деньги от родителей получал в ограниченном количестве: на карманные расходы, бензин, обеды в университетской столовой, откуп от дорожных вымогателей в милицейской форме, книги, сотовую связь, диски и билеты в кино. Любая крупная сумма требовала унизительного объяснения с отцом и матерью, как у министра культуры – с министрами экономического развития и финансов.