Избранные произведения. Том 4

Но она не знала других мыслей Джагфара, которыми он редко делился даже с собой: «Велик ли заработок у Гаухар? Право, если всё переводить на деньги, так жена умелым хозяйничанием в доме заработает гораздо больше. Став только хозяйкой, она больше будет заботиться и обо мне. А это улучшит моё настроение и работоспособность. Следовательно, мой заработок повысится. А сейчас она и хозяйничает, и служит. И ни там, ни здесь не может полностью проявить себя».

Так думал Джагфар наедине с собой. Одно время он серьёзно вознамерился пригласить к себе мать, жившую в Башкирии: «Пусть она возьмёт на себя домашнее хозяйство, а Гаухар будет преподавать, если уж решительно не хочет покидать школу». Удержало Джагфара другое столь же практическое соображение. Вместе с матерью жил отчим и трое детей. Нельзя же всю эту ораву посадить себе на шею. В деревне у них – плохое ли, хорошее ли – своё хозяйство, ну и пусть живут. Ведь не бедствуют. Джагфар не любил ни отчима, ни сводных своих братьев, ни сестру. Сам он уехал из родных краёв сразу же после окончания районной десятилетки и после этого ни разу не навещал мать. Даже в очень трудные времена не просил поддержки у отчима, не жаловался матери. Но и сам не помогал им, когда «вышел в люди», да они, судя по письмам, и не нуждались в помощи. Гаухар несколько раз заводила разговор: «Пригласил бы мать, хочу увидеть её». Но Джагфар всё уклонялся – то говорил: «Сейчас в деревне горячая пора», то ссылался на плохую и дальнюю дорогу: «От их деревни до железки не менее ста километров наберётся». Наконец Гаухар поняла, что мужу попросту неприятны напоминания о матери, и замолчала. Сам Джагфар тоже не заводил разговора.

Но в последнее время он вернулся к прежним своим намерениям:

– В самом деле, может, вызовем маму? Тебе ведь очень трудно: и в школу беги, и за домашним хозяйством смотри…

Теперь Гаухар отвергала это предложение.

– Если хочешь, пригласим маму в гости. Встречу как положено. Но взваливать на неё домашние дела, сам понимаешь, неудобно.

Через некоторое время Джагфар осторожно высказал другое предложение:

– Тебе невозможно разрываться на две части. Может, хотя бы временно уйдёшь с работы? Отдохнула бы. На досуге этюдами своими занялась бы.

Но Гаухар не прельстилась ни временным уходом с работы, ни этюдами. Школа для неё была дороже всего.

Человек доверчивый, бесхитростный, Гаухар и на этот раз не раскусила мужа. Она всё ещё верила, что Джагфар обеспокоен больше всего заботами о ней.

Ему на руку было это заблуждение жены. С первых же дней их совместной жизни он скрывал от неё свой внутренний мир. «Не обязательно Гаухар всё знать – спокойней будет спать», – говаривал он себе, когда задумывался о таких тонких материях, как искренность и правдивость между супругами.

Джагфар с малых лет был так воспитан, что чужого не трогал, но и своего добра не уступал. Он и на жену смотрел как на собственное, ревностно оберегаемое добро. Гаухар была женственна, привлекательна, многие мужчины заглядывались на неё. Джагфар враждебно хмурился, перехватывая эти взгляды. Перед женитьбой он вызнал всех молодых людей, интересовавшихся Гаухар, и, действуя очень тонко, изобретательно, сумел устранить со своего пути возможных соперников. Ни сами незадачливые поклонники, ни Гаухар так и не узнали, что за странные и таинственные причины разъединили их. А после женитьбы Джагфар стал задумываться над тем, как понадёжнее запрятать свой драгоценный камушек. Это была щекотливая и очень трудная задача. Ведь до того, как Джагфар крепко встал на ноги, он сам был заинтересован в том, чтобы Гаухар работала. А позже Гаухар уже ни за какие блага не хотела расставаться со школой. Джагфар отлично понимал: действовать нажимом в данном случае никак невозможно – могут так осадить, и прежде всего сама Гаухар, что, пожалуй, сядешь на мель. Надо действовать ещё более осторожно и умно, чем он действовал раньше, добиваясь завоевания Гаухар.

Может быть, Джагфар и придумал бы что-нибудь действенное, если бы не этот печальный случай с Юлдашем. Положение Гаухар было сложным, ответственным. Конечно, она ничуточки не повинна в происшедшем. Но если бы именно сейчас она под влиянием Джагфара покинула школу или хотя бы осталась равнодушной к гибели своего ученика, чего бы только не наговорили досужие языки! Досталось бы и учителям, которые совсем не смотрят за поведением школьников на улице, а как случилась по их вине беда, они торопятся сбежать из школы. Разве это порядки!