Избранные произведения. Том 4

После замужества Гаухар далеко не сразу привыкла к спокойной семейной жизни. Да, она чувствовала себя очень счастливой. Но в то же время боялась, как бы это огромное счастье не рухнуло от какого-нибудь страшного удара. И тогда иссякнут шумные, весёлые ручьи её весны, на дне останется только бесплодный песок. Эта боязнь не давала ей покоя в первые годы замужества. Надо признаться – перед замужеством она не успела достаточно глубоко узнать Джагфара. Наверно, это и порождало у неё тревогу, неуверенность. На её глазах некоторые подружки после двух-трёх лет замужества расходились. Гаухар не могла представить, как она пережила бы развод. С годами Джагфар стал неотделим от её собственного дыхания. Не будет Джагфара – она перестанет дышать, умрёт. Конечно, сейчас она видит некоторые недостатки мужа, которые он, вероятно, пока не может преодолеть. Без этих недостатков нет и Джагфара. Если бы она знала о них раньше, возможно, не поторопилась бы с замужеством. Ведь почти каждая девушка, выходя замуж, думает, что она нашла невесть кого, и только пожив с мужем, более зрело оценивает своего избранника.

И ещё надо заметить: Гаухар не была завистливой к чужому счастью, более полному, чем у неё. И потому не раскаивалась, что выбор её был довольно скромен. Она не скрывала, не скрывает и сейчас, что Билал Шангараев духовными своими качествами заметно превосходит Джагфара. В быту он, пожалуй, считался бы с Гаухар больше, чем считается Джагфар. И всё же она не сделала бы шага, даже и полшага навстречу Билалу. Она не искала для себя никого, кроме Джагфара. Джагфар стал для неё единственным.

12

С наступлением каждой весны в характере Гаухар давала о себе знать привычка, которую она обычно называла тремя словами: «Надо немного побеситься». Ничего угрожающего для семейной жизни не было в этой её привычке. Просто хотелось дать какой-то исход приливу молодых сил. В эти весенние дни её сердцу было просторно в груди. И она давала волю приятному чувству бодрости, лёгкости, ей казалось, что для неё нет ничего невозможного, – вот подует крепкий ветер, и она взовьётся высоко-высоко.

Так или примерно так встречала Гаухар каждую весну, сбросившую с себя снежный покров. И в этом году в назначенное для них время забурлили весенние ручьи, на отрогах гор, на буграх появились первые проталины. В городском парке над ворохами перегнивших листьев поднимается пар, волнует своим тёплым запахом. А над прошлогодними гнёздами на вершинах деревьев вьются, галдят весенние гости – грачи. Птичье новоселье сопровождается неизбежными их драками. Ребят так и тянет на улицу. Во время уроков они жадно поглядывают на окна и, едва заслышав звонок, шумно устремляются из класса.

Гаухар порой и сама готова забыть обо всём, и в то же время её будто одёргивает кто-то. На переменах она, как заворожённая, слушает неповторимую песнь капели, а на глаза навёртываются непрошеные, беспричинные слёзы. Она опускает голову и словно бы погружается в мутный туман, на сердце вдруг делается холодно, тоскливо, – начинает угнетать тревога перед чем-то неизвестным. Гаухар никак не может понять себя: ведь нет никаких видимых причин для страхов, между тем гнетущее настроение не проходит. Её смятение стали замечать и сослуживцы. Они по-разному судили: может быть, у Гаухар случились какие-то неполадки в заочном институте или семейные неприятности. Но она ни на что не сетовала, не просила дополнительного отпуска в связи с предстоящими весенними экзаменами. Всё же директор школы Шариф Гильманович повёл с ней деликатный разговор о трудностях, связанных с учёбой в институте.

– Спасибо за заботу, Шариф Гильманович, – ответила Гаухар. – Конечно, моя учёба требует напряжения, да и дома хватает забот. Но в общем ничего, справляюсь.

– А в классе у тебя благополучно? – допытывается директор. – Как ведут себя Дамир и Шаукат?

– Не могу пожаловаться. Оба мальчика в центре внимания у меня. И с родителями их держу связь. Дамир и Шаукат определённо стали серьёзнее, подтянулись.

– Хорошо, я рад за вас. На здоровье не жалуетесь?

– Ну, если с этих пор начну жаловаться…

– Ах, Гаухар, беда порой ломает не только деревья, но и людей. Правда, человек силён тем, что умеет превозмочь беду… Супруг ваш, надеюсь, тоже в добром здравии? И на работе у него всё в порядке?

– Вроде бы нормально…

И вот тут Шариф Гильманович услышал какие-то подозрительные нотки в голосе Гаухар.

– Весна ведь, – затягивал он разговор. – Весной у молодых людей бывает что-то вроде кори.

– Ничего такого не чувствую, – как бы спохватившись, уже сдержанно ответила Гаухар, – так занята, что порой даже не замечаю, какая погода на улице.

– Да, да, конечно, у вас много работы, – кивал Шариф Гильманович, продолжая пытливо смотреть на Гаухар. – Но весной реки сильнее бурлят, только к середине лета успокаиваются.

Гаухар промолчала. Шариф Гильманович, должно быть, понял, что далеконько зашёл в своих заботливых расспросах. Извинившись, что задержал, он дружелюбно попрощался с Гаухар.