Избранные произведения. Том 4. Приговорённый

— Да я не говорю о ней, я иду за ней, потому что, скорее всего, она еще жива. Потом, — добавил он тише, — я не хочу оскорблять тебя, Тилл, но, пойми, я не хочу горевать о ней, пока знаю, что Лира жива.

— Если ты желаешь оказаться рядом с ней, мы тебя понимаем, — сказал Руу-Ан, пытаясь найти какой-то смысл в рассуждениях инопланетянина, которого они не понимали.

— У меня нет намерения совершать самоубийство.

— Но именно это ты и сделаешь, если отправишься на Гунтали, — настаивал Тилл. — Мне жаль, Этьен, но я не могу следовать за тобой. Мне не позволяют мои знания, моя вера. Можешь попросить кого-либо другого, кто захочет. Он не добавил, что подобные просьбы были бы пустой тратой времени.

Этьен постарался ответить как можно вежливей:

— Я уважаю твою веру, Тилл, я не понимаю ее, и она мне чужда. Но я могу уважать ее. Очевидно, я напрасно трачу время, стоя здесь и стараясь убедить тебя.

Он подумал, что сказала бы Лира, если бы слышала отказ Тилла?

— Я пойду туда сам.

— Ты не вернешься, — предостерег его Тилл.

— О, я вернусь. Смотри на это так: я отправляюсь получить дополнительные знания. Это будет очередная научная экспедиция.

— Смерти научишься быстро, — проговорил Тилл. — Они, которые…

— Я пойду с тобой!

Слова прозвучали так неожиданно, что Этьен даже не понял, чей это голос. А голос раздался снова:

— Я помогу тебе!

Кто это сказал? Этьен обернулся и увидел одного из носильщиков. Это был Йулур!

— Если ты возьмешь меня, Ученый.

— Возьму тебя? Конечно! Я рад.

Этьен не думал, что Йулур сможет помочь ему в битве, но поскольку он берет с собой припасы, то помощь сильного носильщика не помешает. Кроме того, вдвоем всегда лучше, чем одному. В этом смысле тугодумие носильщика его не беспокоило. Вряд ли ему придется на Гунтали вести умные беседы.

— Но почему ты так решил? Разве это не противоречит твоим духовным принципам?

— У меня нет духовных принципов, Ученый. Учитель Тилл должен разрешить, я так привязан к нему.

Тилл удивленно смотрел на носильщика.

— Я не могу позволить идти ни себе, ни твоим товарищам. Но если твоя совесть чиста и ты решил…

— А что такое совесть? — спросил невинно Йулур.

Тилл вздохнул и повернулся к Этьену:

— Он может пойти с тобой, если хочет. Я не могу остановить его, хотя сделал бы это, будь на то моя власть. Каждое существо имеет право на свободу. Напоминаю, однако, что ты несешь всю ответственность за него, если он умрет это будет на твоей совести.

— Я запомню. — Этьен повернулся к добровольцу. — Спасибо тебе, Йулур. Я принимаю твое предложение помочь. Оно было бы лучше понято среди моего народа.

Носильщик грустно покачал головой:

— Я не понимаю, Ученый.

Этьен хлопнул тела по мускулистому плечу:

— Это не имеет значения. Не имеет значения, раз ты решил помочь.

— Я люблю Учителя Лиру, — искренне сказал Йулур. — Я хочу помочь ей.

— Если сможем, то обязательно поможем, Йулур.

Они поспешили к кораблю, не обращая внимания на толпу тела, которые собрались вокруг него. Хомат ждал их. У Этьена перехватило дух в жаркой атмосфере главной кабины. Температура внутри достигла отметки сто градусов, на сорок градусов больше, чем снаружи. Реакция Хомата была прямо противоположной. Холодный воздух заставил его нырнуть под одеяло, сложенное на полу, свернуться в калачик и виновато посмотреть на Этьена, стоявшего рядом.

— Пожалуйста, не сердись на меня де-Этьен. Когда я остался один, я вспомнил, как работает согреватель воздуха внутри корабля. Я не мог устоять перед искушением. И за долгое время впервые почувствовал приятное тепло.

— Успокойся, Хомат, — слабо улыбнулся Этьен. Я не сержусь. Улыбка быстро исчезла. — Де-Лира была захвачена на, ледовыми демонами.

Хомат начал причитать. И Этьен поспешил прекратить это:

— Мы с Йулуром идем за ней.

Почти лысая голова Хомата показалась из-под одеяла.

— К демонам?

— Да, к этим на.

— Вы не вернетесь, де-Этьен!

— Искренне благодарен тебе за поддержку, — сказал он оглядывая кладовую в поисках необходимого снаряжения. — Я и не думал, что май или тела будут согласны работать вместе.

— К демонам… — прошептал Хомат. — Я бы пошел с вами, если б мог.

Этьен удивленно посмотрел на него:

— Приятно слышать это от тебя, Хомат. Но, сам знаешь, какая была бы от тебя польза. Температура на Гунтали, возможно, лишь чуть-чуть превышает точку замерзания. Не думаю, что ты мог бы выдержать это. Ни один май не смог бы. Климат здесь, в Джакайе, — верхний предел твоих возможностей.

— Я хотел бы, чтобы это было не так, де-Этьен. Меня поражает, что вы можете свободно существовать на Скатанде и на крыше мира.

— Такую возможность для меня создает специальная одежда, Хомат. Он вытащил из кладовой термальную куртку. — Меня больше беспокоит атмосферное давление на шеститысячеметровой высоте. Воздух, конечно, гуще, чем у меня дома, но разреженней. Это мне не нравится. Причем у нас сеть свои методы компенсировать и это тоже.