Избранные произведения. Том I

— Потому что, — ответил оракул, приглаживая волосы и обретая уверенность в себе, потерянную несколько минут назад, — потому что все мои предсказания, без исключения, обязательно сбываются. И если я предсказал смерть человеку, он должен умереть!

Предсказатель говорил хорошо поставленным голосом, приблизив губы к микрофону, отчего его голос, казалось, заполнял все пространство над площадью и проникал в сердца тысяч людей.

— Я предсказал твою смерть, — произнес оракул. — Значит, ты, считай, мертв.

— Значит, ошибся, мой старый друг.

— Я не друг тебе, принц. Я выше тебя. Я знаком и близок с астральными силами, с черной и белой магией. Великие экстрасенсы России прилетают ко мне после своей смерти посоветоваться о вечности. Как смеешь ты, ничтожество, поднять на меня руку!

Оракул разошелся вовсю, и Кора видела, как толпа постепенно отступала от платформы, люди не смели стоять так близко к своему божеству.

— Ты кончил? — хладнокровно спросил принц Густав.

Оракул ничего не сказал. Он ожидал ответного крика или капитуляции противника, но не такого делового вопроса.

— Если кончил, то завяжи шнурок. У тебя шнурок на правом башмаке развязался.

И это тоже было сказано так, что оракул посмотрел на свой ботинок, потом присел на корточки и стал завязывать шнурок.

Эта минута и дала возможность Густаву вновь овладеть вниманием толпы. А людям опомниться от грома джадсоновской речи.

— Мы с Оливером Джадсоном, — буднично продолжал Густав, — вместе кончали спецшколу. Только я окончил десятилетку за восемь лет, а наш уважаемый оракул умудрился просидеть в каждом классе по три года. И его выпустили из школы на волю, когда у него уже была третья жена и восемь детей. Что ему оставалось делать? Он пошел в экстрасенсы.

Толпа грохнула хохотом. И понятно — люди в хохоте расправлялись с собственным страхом и собственным пресмыкательством перед Буддой вечной жизни Амитаюсом.

Оракул поднялся, с трудом удержал равновесие и попытался оттолкнуть принца от микрофона. Но принц уже привык к дуэлям, он так рубанул ребром ладони по тянущейся к микрофону руке оракула, что тот завопил на всю площадь:

— Ты с ума сошел! Ведь больно же…

Это были самоубийственные слова.

И если даже Оливер Джадсон, поняла Кора, сможет сохранить за собой рабочее место над Провалом, ему потребуется несколько лет, чтобы вернуть хотя бы часть власти над умами рагозийцев.

— Мы так устроены, — продолжал Густав, не глядя на оракула, — что помним только сбывшиеся предсказания. Нас можно дурачить сколько угодно и назначать конец света раз в три месяца, а затем отодвигать его по климатическим условиям. Из тысячи предсказаний Оливера Джадсона сбывалось одно, но о нем сразу же начинали трубить газеты и купленные экстрасенсом телевизионные дикторы. Отсюда один шаг до преступлений…

Густав сделал паузу.

А оракул предпринял еще одну попытку незаметно сползти с платформы, но тут уж в дело вмешалась Кора и легко выбросила его обратно на помост.

— И ты здесь, — сказал оракул растерянно, будто только что узнал Кору. Он остался сидеть у ног Густава. Он подобрал свой бронзовый шлем, но надевать не стал, а обнял и прижал к животу.

— Сейчас идет следствие в Галактическом центре, — сказал Густав, — о причастности оракула к смерти моего отца.

— Я никого не убивал! — сказал оракул, глядя вверх.

— Но ты знал от заговорщиков день и час смерти моего отца. И ты опубликовал это предсказание, чтобы добиться славы оракула! С помощью сети шпионов и при помощи своей любовницы… — Густав посмотрел на Клариссу. Та стояла, в ужасе зажав рот ладонью, — …имя которой не играет роли, он проникал в дома, спальни людей, он узнавал грязные секреты, он шантажировал и вымогал деньги — дым, выходящий из Провала, стал самым грязным дымом нашего отечества.

Как все любопытно и несправедливо устроено на свете, подумала Кора. Не будь Кларисса-Медея так сказочно хороша, пожалел бы ее Густав? Скрыл бы ее имя?.. И тут же она остановила себя: не ревнуй.

— Вранье, вранье, вранье! — Оракул отпихивался рукой, но не поднимался с помоста.

— Вы только вспомните, какую власть над нашим государством получил этот жулик! Как ловко он и его друзья пользовались нашей доверчивостью и дикостью нашей клановой системы! Три года назад он предсказал войну с нашими соседями варилами. Может, вы помните, что произошло? В день, предсказанный оракулом, наша армия напала на наших соседей. И не потому, что это было так удобно только одному оракулу. Вы спросите у генералов, не договорились ли они заранее с Оливером Джадсоном.

Гул возмущения охватил площадь. Некоторые вельможи, пригибаясь, бежали с площади к своим машинам.

— А вы забыли, как голодала вся страна, когда оракул объявил, что нельзя сеять хлеб, потому что планеты противятся этому? Сколько они все заработали на ввозе хлеба? И власть этого третьегодника стала столь громадной, что если он предскажет кому-то из вас, что его мать должна умереть ночью, то ее может убить собственный сын.

— Это клевета!

— Тогда скажи, скажи, зачем ты отправился в Древнюю Грецию? Почему ты хотел убить меня?