Избранные произведения. Том I

Примерно так размышлял Жак Арно, когда, проснувшись поутру в своей квартирке на улице Дюрантен, он вновь увидел вокруг себя всевозможные, такие привычные и родные вещицы, расставленные в незыблемом порядке с придирчивой тщательностью, свойственной чинуше и закоренелому холостяку, и услышал хорошо знакомый настырный голос, в то время как заботливая женская рука протягивала ему ужасное питье из цикория и парижского молока.

— Кофе для месье!

— Подумать только! Но где же я?.. Как, тысяча бочек грома, это вы, Женевьева?.. Выходит, я действительно на улице Дюрантен?..

— Да, месье, — подтвердила старая гувернантка[1232].

— А какой у нас сегодня день?

— Шестнадцатое сентября, месье.

— А вчера, значит…

— Было пятнадцатое.

— Я не то хочу сказать… У меня все в голове перепуталось… Вчера я высадился в Гавре!.. А приехал из Бразилии… Шестнадцатое сентября!..

Взгляд его упал на отрывной календарь, на котором красовалась выделенная крупным шрифтом цифра «15». Жак, не заботясь о присутствии Женевьевы, одним прыжком подскочил к календарю и голосом, полным неподдельного отчаяния, воскликнул:

— Шестнадцатое сентября тысяча восемьсот семьдесят восьмого года!.. Шестнадцатое сентября… тысяча восемьсот семьдесят восьмого года!.. То есть я за одну ночь как бы прожил два года… — Он начал торопливо одеваться. — В общем, мне лишь приснилось, будто я совершил грандиозное путешествие. Я же по-прежнему — канцелярская крыса, которая вот-вот вспрыгнет сейчас на империал[1233] омнибуса, следующего до площади Пигаль, чтобы не опоздать в свою контору?.. Странствование вокруг света, арестантская колонна в Сибири, лагерь во льдах Хандыги, гостеприимный чум в стойбище чукчей, встреча с профессором Норденшельдом, схватка у островов Диомида, перелет на воздушном шаре через Аляску, золотые копи Карибу, братья-канадцы, Калифорния, полковник Батлер, знаменитый удар кулаком, Мексика, Панама, лепрозорий, Эквадор, Перу, капитан английского военного корабля, плавание по озеру Титикака, прибытие в Жаккари-Мирим и смертный бой, завершивший нашу одиссею, — неужели все это мне только пригрезилось?.. Нет, такого не может быть!.. И все же я на улице Дюрантен… А Женевьева, как всегда, приносит мне кофе с молоком именно в ту минуту, когда этот глупый инструмент, именуемый будильником, закончил наконец трезвонить… Но если то и в самом деле был сон, тогда почему же я помню все так отчетливо, в мельчайших деталях?.. Да и разве ощутил бы я, провалявшись всю ночь в кровати, тот заряд энергии, который буквально переполняет меня и может быть получен лишь тем, кто достаточно поболтался по морю и суше… Но факт остается фактом: сегодня у нас — шестнадцатое сентября…

— Тысяча восемьсот восьмидесятого года! — закончил за него хорошо знакомый голос, прозвучавший у бесшумно открывшейся двери. — Добрый день, путешественник! — продолжал весело Жюльен, пропуская вперед высокого старика с правильными чертами лица и великолепной выправкой, хотя и чувствовалось, что неимоверные страдания надломили его и посему он как бы нес на себе печать неизгладимой тоски. — Мне не нужно представлять вас друг другу: вы познакомились при столь драматических обстоятельствах, которых ни за что не забыть…

Жак с радостным криком бросился в объятия старца:

— Полковник Михайлов!.. Наш спаситель!.. Я и мечтать не смел о таком!.. Слава Богу, вы свободны!.. Вы свободны!..

— Не совсем так: я ведь изгнанник, — ответил старик. — Свобода вдали от родины — это тюремное заключение, хотя и в облегченном варианте.

— А вы знаете, полковник, что Алексей?.. — произнес Жак, но закончить фразу не успел.

— Он перед вами! — воскликнул звонкий голос, и в комнату вошел молодой русский.

— О! — воскликнул Жак, ошалевший от счастья. — Вы тоже здесь! Я думал, вы в Карибу, и вдруг вижу вас перед собой… Как это здорово!.. Теперь не хватает только братьев-канадцев!

— Нет ничего невозможного, месье! И если вы хотите лицезреть людей, испытывающих дикий восторг от сознания того, что они ступили наконец на землю своих предков, то вот они — из плоти и крови!

Тяжелые шаги протопали по полу, и Жак, все более изумляясь, увидел всех трех Перро, цветущих, жизнерадостных, в новых костюмах, делавших их похожими на преуспевающих фермеров из Нижней Нормандии.

— Но ты созвал не всех наших друзей, — заметил Жюльену Жак, чье изумление сменилось вскоре бурной веселостью. — Не видно почему-то мистера Андерсона, буржуа из Нулато. Или он, может, прячется в данный момент в прихожей?

— Вот письмо, в котором он дал мне знать, что ледоход на Юконе задержался в этом году из-за ужасных морозов на целый месяц. И так как у него не было воздушного шара, он не смог, следуя твоему примеру, переправиться через реку. А иначе он тоже был бы вместе с нами. Что же касается капитана «Шотландии», то сэр Колин Кэмпбелл прислал телеграмму, в которой приносит извинения за то, что не может присутствовать на дьявольски роскошном обеде, который ты закатишь сегодня. Я только что получил ее из Австралии.