Избранные произведения. Том I

— У меня есть свободная комната, — сказал он. — Тебе нужно переночевать. И я знаю, что прямо сейчас тебе кажется, что наступил конец света, но поверь мне, утром ты увидишь, что все не так плохо. Так оно всегда происходит. Особенно когда наступает рассвет на Сент-Либре и солнце восходит между морем и кольцами.

Она бросила на него подозрительный, мрачный взгляд.

— С чего бы тебе это делать?

— Ради моей собственной дочери: хотелось бы верить, что кто-то позволил бы ей отдохнуть, если бы нашел в таком состоянии.

— Правда? Где она?

— Умерла, очень молодой. Длинная история и очень печальная. Но все к лучшему — так я себе все время говорю.

— Ох, прости.

Она позволила проводить себя в квартиру в одном из переоборудованных портовых складов. Все здание снесли через три месяца в рамках плана по превращению гавани в роскошный комплекс отдыха, поскольку дальше по берегу построили новый грузовой порт, побольше. Эмили все ещё оставалась с ним, когда они переехали в новую квартиру в долине Лос-Гераниос; к тому моменту она спала уже не в гостевой спальне.

Сол так до конца и не понял, почему это произошло. Даже среди контрактников, работавших в Абеллии в обслуге, имелись варианты куда лучше, не говоря уже о менеджерах среднего звена, которые были и моложе, и умнее, и богаче. Но у него с Эмили нашлось что-то общее, и он мог ей по-настоящему доверять, хотя сам не ожидал, что такое ещё возможно. И в некотором роде возраст играл ему на пользу: он за долгие годы узнал достаточно, чтобы увидеть подлинный шанс на счастье. Впервые в жизни Сол не испортил отношения.

До этого момента, с горечью подумал он. Но опять-таки, возраст на его стороне: уж чему-чему, а быть маленьким упрямым ублюдком он за все это время научился. И случившееся прошлым вечером не обязательно должно опустошить его жизнь и семью, ему просто нужно взять себя в руки.

Сол мысленно вернулся к последним нескольким часам, внимательно обдумал все, что сделал, сказал и услышал. Ничто не представлялось таким уж противозаконным. Не с точки зрения права. Он беспокоился об Эмили. «Если она узнает, что подумает?» Это ведь, как ни крути, его прошлая жизнь. На протяжении двадцати лет он и секунды не думал, что с ней могут возникнуть проблемы.

Так… может быть, не стоит ей ни о чем говорить? Хотя она поймет, что что-то происходит, — но он всегда может все свалить на Дюрена, который вновь появился в его жизни.

Он медленно кивнул, убеждая себя, что все не так плохо, как ему казалось. Потрясение сбило его с толку, затуманило разум. Нужно лишь держать рот на замке и прекратить вести себя как ничтожество и невротик. «Я смогу это сделать. Я смогу».

На сетке появилась иконка связи. Он секунду смотрел на нее, не веря своим глазам. Потом сказал элке:

— Подтвердить личность звонящего.

— Дюрен.

— Это какая-то гребаная шутка, — пробормотал Сол.

Это было все, что он мог себе позволить, чтобы не вскочить и не начать озираться, пытаясь взглядом отыскать среди дюн громилу, который шпионит за ним. Он выдержал паузу, чтобы успокоиться, — действовать впопыхах, будучи таким взвинченным, нельзя, если в деле замешан Дюрен.

Его рука вошла в клавикуб, созданный радужковыми смартклетками, повернула иконку.

— Ещё слишком рано, чтоб тебя, — сказал он.

«Нападай первым, пусть оппонент защищается».

— Знаю, дружище, — ответил Дюрен. — Я бы не позвонил, если бы речь не шла о чем-то по-настоящему важном.

— Что, черт возьми, может быть важным в такую рань?

— Нам надо одолжить твою лодку.

— Что?

— Твою лодку, мужик.

— Это нелепо.

— Хотел бы я этого, мужик, честное слово, но она нам нужна. Сейчас.

— Зачем?

Спрашивая, Сол понимал, что ответа не получит — по крайней мере, правдивого. Ему нужно было решить, дать им лодку или нет. Причина не важна.

— Мы просто хотим выйти в море раньше всех остальных. Если отдашь её нам, вернёшься домой, не потревожив семью.

«Ублюдок! Гребаный ублюдок!» Но… Дюрен, Зебедайя и Зула были безупречным способом отвлечь внимание Эмили. Он может вернуться с яхтенной пристани и признаться, что Дюрен снова нагрянул в его жизнь, словно буря.

Яхтенная пристань Руэда находилась в противоположном от старой гавани конце Веласко-бич. Сириус только начинал светить сквозь края колец, и изогнутые бетонные волноломы пристани лучились ярким розоватым светом. В такой ранний час Солу понадобилось меньше двадцати минут, чтобы подъехать ко входу. На парковке возле клуба он увидел совсем мало машин — они принадлежали увлеченным яхтсменам, которые провели в море всю ночь. Дюрен и Зула стояли возле большого старого грузовичка-пикапа «Рено», к которому подъехал «Рохан».

— Рад тебя видеть, — сказал Дюрен с широкой улыбкой и схватил Сола за руку.

Сол бросил на Зулу нервный взгляд. Она была в панорамных солнечных очках, но казалась раздраженной до предела. «Что могло привести её в такое состояние?» — подумал Сол.

— Ладно, — сказал он. — Давайте-ка я вас туда проведу.

— Ты настоящий друг. — Дюрен небрежно взмахнул рукой на огороженную лужайку перед клубом и широкие запертые ворота, которые вели к причалам. — Тут хорошая охрана?