Избранные произведения. Том I

Хихикая от счастья, она заметила странный взгляд, которым обменялись родители, и списала его на то, что вскоре ей предстоит переезд. Её ждала собственная квартира в новом корпусе обиталища, в два раза длиннее этого, и с таким большим озером, что оно почти могло называться морем. Она даже подумывала о том, чтобы попросить одну из тех мобильных домашних капсул, которые люди начали использовать, но сомневалась, что дело здесь только в моде. Так или иначе, она сделается самостоятельной, какими стали Рауль и Криста, когда достигли совершеннолетия. Этот дом теперь будет очень большим для родителей, подумала Ребка. Может быть, поэтому они откладывали решение вопросов вроде замены деревьев. И всё-таки она не могла себе представить, как будет жить без них.

Они приветственно соприкоснулись бокалами, потом выпили сок с шампанским.

— Спасибо вам обоим, — сказала она все ещё с глазами на мокром месте. — Послушайте, я знаю, что не была лучшей дочерью. И…

— Эй, не надо вот этого. — Отец положил руку ей на плечо. — Я не хочу, чтобы ты испортила разворачивание подарков. Свой я готовил много месяцев.

Несмотря на ураган эмоций, Ребка ощутила резкий всплеск любопытства.

— Правда?

Он сунул руку под стол и достал узкую прямоугольную коробку, завёрнутую в синюю с серебром бумагу и обвязанную розовой ленточкой. Ребка взяла подарок, ещё более заинтригованная тем, насколько он оказался тяжелым.

— Открывай! — подбодрил отец, такой же нетерпеливый, как она.

Она потянула за ленточку и развернула бумагу. Это оказалась не коробка. Предмет внутри на миг привел Ребку в замешательство — она никогда раньше не держала в руках ничего подобного, — а потом пришло понимание.

— Книга! — воскликнула Ребка.

Перевернув подарок, она увидела напечатанный золотом заголовок: «Приключения Алисы в Стране чудес». Теперь она и впрямь заплакала: это была её любимая история в детские годы. Такие невероятные, чудные приключения — даже для нее, девочки, живущей в космическом обиталище на орбите Юпитера. Или быть может, именно здесь проще соотнести саму себя со странностями путешествий Алисы.

— Спасибо, папочка. — Она обхватила его руками и крепко обняла.

— Это не первое издание или что-то в таком духе, — хрипло проговорил он. — Но двадцатый век. Я попросил Клейтона достать её, когда он был на Земле в последний раз.

— Она милая.

Её мать протянула ей черную бархатную коробочку куда меньшего размера. В ней лежало простое золотое кольцо.

— Обручальное кольцо моей бабушки, — объяснила она. — Я просто хочу, чтобы ты всегда знала и понимала, что ты по-настоящему часть нашей семьи.

Обнимая мать, Ребка встревожилась, что проведет весь день в слезах, пусть это и слезы счастья.

В конце концов — с кольцом на пальце, где она могла им любоваться, с книгой на столе, дожидавшейся, пока её начнут читать, — Ребка принялась за оладьи.

— Рауль и Криста придут на обед, — сообщил отец. — Только семья. Спокойное время перед вечерним празднеством.

Ребка, услышав это, хищно улыбнулась. Она несколько месяцев планировала вечеринку с друзьями.

— Уже решила, что наденешь? — спросила мать.

— Э-э, нет.

— Можем просмотреть каталоги вместе, выберем, что напечатать.

— Да, пожалуйста. Это было бы здорово.

Отец кашлянул.

— Ты не забыла о том, что должна сделать сегодня утром?

— Нет! Отправиться на встречу с Константином.

— Хорошо.

— О чем он будет говорить? Рауль и Криста так и не рассказали. Все очень загадочно, и это глупо.

— Он просто спросит, что ты собираешься делать со своей жизнью, чтобы убедиться, что ты тут счастлива. В конце концов, мы и впрямь не можем допустить, чтобы в такой хрупкой среде, как обиталище, жили мятежники.

— Ого, это будет скучно.

— Скорее всего, дорогая, — чинно проговорила её мать. — Но попытайся это не показывать. В конце концов, обиталище принадлежит ему.

— Что он сделает, если я скажу, что все тут ненавижу, — пинком отправит в космос?

Её отец спрятал лицо в ладонях.

Ребка сжала губы, запрещая себе говорить. Отца было очень легко вывести из себя.

— Не переживай, пап. Я буду паинькой. Целую-обещаю.

— Что ж, все когда-то бывает впервые, — парировал он.

Элка Ребки направила её в противоположную от корпуса часть обиталища, в область низкой гравитации. Она так и не простила себя за то, что не испытывала удовольствия в невесомости. Казалось, это так весело: летать, кувыркаться грациознее акробатки, отскакивать от стен, словно вечно движущийся мячик для сквоша, и эти восхитительные слухи про секс в свободном падении, который, как предполагалось, был потрясающим. Но её внутреннее ухо все это совершенно не одобряло, и упражнения в невесомости обычно заканчивались приступами неукротимой рвоты. Даже знаменитое упорство Ребки спасовало после пятой попытки «акклиматизироваться», когда мать заставила её выстирать всю одежду и лично извиниться перед всеми, кто был в осевом тренировочном зале.