Избранные произведения. Том I

Особого выбора одежды у Саранны не было. Но вместо черной блузки-шемизетки, в которой приехала, она решилась надеть белую с мягкими муслиновыми внутренними рукавами. Платье у нее было такое поношенное, что она нуждалась в чем-то, что внушило бы ей дополнительную уверенность, и этим чем-то предстояло стать блузке. Однако волосы она убрала под черный чепец, который так спешно соорудила, — в надежде, что это уравновесит легкое отступление от требований траура.

Выпив чашку шоколада, принесенную Милли, Саранна торопливо оглядела себя в зеркале. Строгая, аккуратная — очень уместно в ее положении. Девушка с горечью подумала, что ей, бедной родственнице, вероятно, следует сделать соответствующее лицо… Нет! Ее должны принимать такую, какая она на самом деле! Не будет она притворяться кроткой и покорной ради чьего-то удовольствия.

— Саранна, доброе утро! — Гонора по-прежнему была в столь любимом ею полутрауре, но на сей раз ее платье и юбки были голубовато-сиреневыми, с желто-белыми лентами и кружевами. Она по-хозяйски сидела перед серебряным кофейным сервизом в маленькой столовой, куда препроводили Саранну.

Джетро ел ломоть ветчины с аппетитом человека, который с наслаждением воздает должное поданным ему яствам.

— Доброе утро. — Прежде чем присоединиться к приветствию дочери, он шумно проглотил кусок. — Что ты будешь, дорогая? Ветчина отличная, ее возят из Тенсина, нашего имения выше по реке. За нее нужно поблагодарить Гонору. Картошка, печенье… — Он смотрел не на Саранну, а на многочисленные блюда. Потом, не дожидаясь согласия Саранны, отрезал ломоть ветчины, набрал картошки, добавил белый хлеб и передал тарелку служанке. Та отнесла ее девушке.

— Время… — Джетро покачал головой. Он достал из жилетного кармана большие часы, открыл крышку и посмотрел на циферблат. — Вечно не хватает времени. Мне скоро пора, впереди длинный-длинный день. Надо все проверить перед отъездом. Моя дорогая, у Гоноры возник прекрасный план, о котором она сообщила мне сегодня утром. Думаю, этот план ты сочтешь весьма подходящим. Она все тебе объяснит…

Он уже встал и направлялся к выходу. Как и накануне, сводный брат не дал Саранне ни малейшей возможности ответить или возразить. Она смотрела, как дверь за ним закрывается, оставляя ее во власти Гоноры.

— Бедный отец. Перед отплытием всегда так. — Гонора покачала головой, и длинные кружевные ленты ее чепца закачались вместе с тщательно уложенными локонами. — Перед отъездом у него столько дел, что на борт он поднимается страшно усталый. Путешествие дает ему возможность отдохнуть. Итак, Саранна… — ее тон стал более резким, — поскольку ты в трауре, — она взглянула на белую блузку, — тебе необходимы тишина и покой. У отца есть определенные общественные обязанности, которые я согласилась исполнять в его отсутствие. Поэтому я думаю, что тебе не стоит оставаться в этом доме. Здесь будут слишком часто веселиться.

А вот в Тенсине все совсем иначе. Там очень спокойно, миссис Партон — отличная экономка, тебе будет очень уютно. Миссис Партон — хорошая женщина, я ей полностью доверяю. Видишь ли… — Гонора замялась, — не знаю, что ты слышала, но у меня есть одна тяжкая обязанность.

Я была второй женой Ричарда Уэйли. Первая его жена, Лаура, умерла, когда родилась бедная Дамарис. Лаура из Хемптонов, а в этом семействе, к несчастью, есть наследственная болезнь — нервное возбуждение, — затронувшая нескольких женщин. В прошлом одну или двух из них даже пришлось посадить под замок. Понимаешь?..

Саранна догадалась, что речь идет о какой-то душевной болезни. Она кивнула.

Гонора, очевидно, приняла это за приглашение к дальнейшим откровениям.

— Отец Ричарда души не чаял в Дамарис — он не желал признавать, что девочка, хоть и маленькая, уже проявляет признаки душевного нездоровья. После смерти Ричарда через год умер и он. Только тогда мы поняли, как слеп был капитан Уэйли, отказываясь видеть то, что ясно всем нам. Тенсин и большую часть остального состояния он оставил Дамарис. К счастью, он назначил опекуна. Им, разумеется, стал мой отец. А мне поручено присматривать за воспитанием и образованием Дамарис. Но мы сомневаемся, что у бедняжки есть будущее. Разве только очень спокойная жизнь в Тенсине, под присмотром. Нужно постараться, чтобы, когда она подрастет, ее никто не использовал и что она в безопасности от внешнего мира, где она погибла бы.

— Ты собиралась быть учительницей, а у Дамарис сейчас нет гувернантки. Женщина, на которую мы рассчитывали, оказалась суеверной дурой и слишком прислушивалась к сплетням рабов. Пришлось спешно избавиться от нее. И поэтому бедная девочка очень тревожит меня. Если бы ты согласилась стать ее компаньонкой, пока мы не найдем человека, который мог бы о ней заботиться…

— У меня нет опыта медсестры. — Саранна воспользовалась первой же паузой в потоке слов Гоноры. Подобно отцу, Гонора прекрасно владела умением говорить, не давая собеседнику возможности ответить.