Избранные произведения. Том I

Саранна обнаружила многочисленные пристройки, этакий небольшой поселок. Дамарис показала ей коровник, амбар, курятник, ледник, конюшню и еще дальше — оранжерею, где в любое время года можно было выращивать фрукты и цветы.

Чернокожие во всех этих пристройках кланялись, проявляли «учтивость», но Дамарис ни с кем из них не заговорила. В сущности она позволила Саранне лишь бегло осмотреть эту часть поместья.

И только когда они миновали хозяйственные постройки и пошли между рядами вишневых и персиковых деревьев — Дамарис сказала, что из плодов делают настойки, — девочка замедлила шаг.

— Они меня не любят, — сказала она. — Кочерга приказывает им следить за мной. Но они не смеют приближаться ко мне. — Она улыбнулась. — Не смеют. Знают, что может с ними случиться…

— А что может случиться?

Дамарис, не глядя на нее, вытерла туфли о траву.

— У них будут неприятности, вот и все. Большие неприятности, — ответила она уклончиво, и Саранна решила не настаивать. — А вот пергола… — Дамарис указала на сооружение, за которым виднелась излучина реки. За его стены, покрытые решетками, цеплялись глицинии и вьющиеся ро-

зы, свисая тяжелыми гирляндами. Наверху помещалась площадка с перилами.

— Это для приемов, здесь танцуют, — объяснила Дамарис. — Она собирается ее использовать. Смотри, Сет и Ральф наводят порядок.

Саранна остановилась. Два черных парня работали не одни. За ними наблюдал Руфус Партон. Наверное, в качестве надсмотрщика. Она не хотела привлекать его внимание. Дамарис как будто тоже.

— Можно пройти здесь! — Девочка схватила Саранну за руку и потянула вправо. Они пробрались под низко нависшими ветвями дерева и оказались возле клумб и скамейки, за которой вставала стена самшита.

— Здесь он нас не увидит, — объявила Дамарис. — Он тебе не нравится…

— Не нравится, — откровенно ответила Саранна.

— Она хочет, чтобы он тебе нравился, — заметила Дамарис. — Но я еще не вызнала почему. Хотя, кажется, она вчера говорила мистеру Фоку… Сказала что-то Кочерге, чтобы та объяснила ему… У нее всегда на все есть причины. А я рано или поздно узнаю. И тогда скажу тебе…

Саранна понимала, что не следует одобрять постоянную привычку Дамарис подслушивать, что даже промолчать нельзя. Тем не менее она не пыталась отговорить девочку. Ей действительно нужно было знать, почему Гонора так настойчиво предлагала Руфуса в друзья сводной сестре своего отца. Даже если она ставила Саранну гораздо ниже себя, все равно такое развитие событий удивило бы друзей и знакомых Гоноры. Саранна в такой же степени Стоувелл, как Джетро и сама Гонора.

Зато теперь у нее появилась возможность расспросить о подвеске. Саранна поднесла руку к груди и легонько прижала ткань, нащупав украшение.

— Дамарис, — начала она, — в собрании твоего дедушки есть и украшения…

Девочка кивнула:

— Ты же видела.

— Это все украшения, других нет? — прервала ее Саранна.

— Нет. А что? — Дамарис повернулась на скамье и пристально посмотрела на девушку. — Почему ты спрашиваешь?

— Потому что… — Саранна просунула руку под манишку. Она не видела другого способа узнать — только задать прямой вопрос. — Потому что сегодня утром, проснувшись, я увидела на своем туалетном столике вот это. Ты уверена, Дамарис, что не оставила там его, чтобы удивить меня?

Она нашарила шнурок и вытащила подвеску на свет. Яркий солнечный свет подчеркивал чистоту нефрита; глаза лисы сверкали.

— Белая лиса — благоприятное предзнаменование… — Дамарис опять словно цитировала заученное наизусть высказывание капитана Уэйли. Однако Саранна заметила, что девочка очень удивлена.

Но удивленное выражение тут же исчезло. Дамарис отодвинулась от Саранны на самый край скамьи.

— Нет! — горячо заговорила она. — Нет, это неправда. Ты не видела принцессу, не могла ее видеть! Она никого не подпускает к себе, кроме меня, никогда, никогда, никогда!

Саранна с трудом сглотнула. Ее сон… Но это неправда, такого не может быть!

— Дамарис! — Она произнесла имя девочки резко, требуя внимания. — Дамарис, ты должна рассказать мне правду. Кто живет в запретном саду?

Дамарис быстро замотала головой, отказываясь отвечать.

— Не могу, я обещала! Я не могу нарушить обещание. Так сказал дедушка. Он взял с меня слово перед смертью!

Саранна глубоко вздохнула:

— Хорошо, Дамарис. Я не прошу тебя нарушать твое обещание. Но выслушай меня. Вчера вечером… — Она медленно и подробно описала свой сон — видение Женщины-Лисы, танцующей перед своими четвероногими родичами, комнату за круглой аркой, ароматный чай в нефритовой чашке, как она проснулась в собственной постели — и только лежащая на столе подвеска требовала объяснения.

Дамарис слушала ее не прерывая, бесстрастно, словно сознательно подавляла чувства.

Когда Саранна умолкла, надолго воцарилась тишина. Потом старшая девушка добавила:

— Это, должно быть, сон. Я не могла видеть танцовщицу с лисьей мордой. Если бы не эта подвеска… — Она вопросительно посмотрела на Дамарис. Со вчерашнего дня они словно поменялись местами: тогда она хотела защитить девочку, теперь искала ее помощи. Ей нужно было узнать, почему появилась подвеска.