Избранные произведения. Том I

Через минуту Шрю прочистил горло — раз, потом еще раз, пока парочка не выпуталась из объятий.

— Ох! — воскликнула Миндривольт писклявым голосом, где-то на октаву выше голоса ее брата. — Я так рада всех вас видеть! Это было так ужасно: сначала Хозяин, Ульфэнт Бандерооз, превратился в камень, а потом начались землетрясения и пожары, да еще и красное солнце по утрам — такое, будто оспой заболело… ох, я очень испугалась!

— Уверен, что так оно и было, моя дорогая, и, как Красный Элементаль соизволил напомнить, мы ничего не способны сделать, чтобы прервать пространственно-временное слияние этой библиотеки с первой, которое состоится меньше чем через сутки. Умирающая Земля может и в самом деле умереть еще до завтрашнего заката. Но мы-то все еще живы и должны праздновать наши маленькие победы, пока время еще есть.

— Мы должны, верно, — пропищал Меривольт. — Но перво-наперво нам следует пойти наверх и отдать последний долг этому каменному телу Ульфэнта Бандерооза, мастер Шрю. Могу ли я одолжить у вас носокомпас на секундочку? Наш Хозяин — мой и Миндривольт — не должен остаться без носа.

— Ты прав, мой маленький друг, — мрачно сказал Шрю. — Если бы мне не нужно было отыскать это место, я бы ни за что не стал делать при помощи долота то, что сделал. — Он вытащил носокомпас из кармана, поколебался и сунул его обратно. — Но прямо сейчас, Меривольт, мои старые кости болят после путешествия, а нервы гудят от страха из-за чуть было не случившейся драки с элементалями. Есть ли в этой каменной крепости место, где можно увидеть солнечный свет и немного отдохнуть, а заодно и освежиться, прежде чем принести дань уважения покойнику?

— Терраса в конце коридора, проходящего рядом со спальней Хозяина? — подсказала Миндривольт тихим, нежным, робким голосом.

— Она отлично подойдет, — произнес Шрю. — Идем, Кирдрик. Не растряси наш освежающий напиток.

Умирающая Земля содрогалась от землетрясений, будто живая. С крутых склонов падали лавины камней, густой лес взволнованно колыхался. Светило с большим, чем обычно, трудом взбиралось к высшей точке небосвода, и даже солнечный свет казался мигающим и робким. Но утренний воздух взбодрил близнецов Мауз, деву-воительницу, дайхака и чернокнижника, когда они вышли на открытую террасу. Внизу, на поляне и в саду, мирмазонки устанавливали палатки для ночного отдыха и прогуливали мегилий. Шиолко пришвартовал галеон к огромному дереву возле водопада, и его «сыновья» катали огромные бочки для воды вверх и вниз по трапу, в то время как пассажиры выбрались на луг, чтобы размять ноги.

— В такой день всякий радуется жизни, — сказал Шрю.

— Каждый день нужно радоваться жизни, — возразила Дерве Корим.

— За это надо выпить, — сказал чернокнижник. Несмотря на нетерпение Меривольта и Миндривольт, он не торопился, вытаскивая из принесенного Кирдриком большого сундука глубокое ведро, наполненное льдом. Из льда он медленно извлек большую винную бутылку, в которой было золотое игристое. Потом он достал четыре хрустальных фужера из специальной коробки.

— Нам стоит позаботиться о теле Хозяина… — начал Меривольт.

— Всему свое время, — ответил Шрю. Он вручил брату и сестре, а потом и Дерве Корим по фужеру, наполнил их пузырящимся вином, а потом налил и себе. — Это лучшее, что есть в моих погребах, — проговорил он с гордостью. — Ему три сотни лет, и оно как раз вступило в свою лучшую пору. Нигде на Умирающей Земле вы не найдете золотого игристого изысканнее, чем это.

Он поднял свой фужер, остальные сделали то же самое.

— За то, чтобы каждый день мы радовались жизни! — произнес он и пригубил напиток. Другие тоже выпили. Кирдрик следил за происходящим без интереса. Шрю снова наполнил фужеры.

— Моя дорогая, — сказал он Дерве Корим, — я останусь во второй библиотеке, что бы ни случилось. У тебя есть какие-то планы?

— Ты имеешь в виду, на случай, если мир не исчезнет через день? — спросила она, глотнув вина.

— Да, — ответил Шрю.

Дерве Корим легко пожала плечами и улыбнулась.

— Мы с девочками это обсудили. Кажется, нас занесло настолько далеко от Асколеза, Альмери, Каучике и земли Падающей Стены, насколько это вообще возможно, если, конечно, не учитывать вариант продолжения пути на восток, и вот мы решили, что было бы весело вернуться домой верхом на мегильях.

— Весело? — переспросил Шрю, опять наполняя все фужеры. — Дорога домой займет годы… если хоть одна из вас вообще доживет до конца путешествия, в чем я весьма сомневаюсь.

Дерве Корим улыбнулась и отпила золотого игристого. Меривольт с сестрой, нахмурившись, осушили по третьему фужеру одним нетерпеливым глотком.

— Что ж, — сказал Шрю, обращаясь к предводительнице мирмазонок, — я надеюсь, твои мегильи умеют плавать, дорогая. Впрочем… если мы переживем то, что сейчас происходит… как ты и говорила, о твоих приключениях будут петь тысячу лет или дольше.

— О, я думаю… — начала Дерве Корим.