Избранные произведения. Том I

В ту же минуту солдаты вскочили на мулов, и Клейли, сидевший на муле-вожаке, вылетел из кораля, а за ним кинулось и все стадо. Многие мулы брыкались и лягались, но все как один бежали за бубенчиком, звеневшим на шее у вожака.

Когда наша странная кавалькада выскочила из ворот, гверильясы подняли дикий крик. Было ясно, что они и не подозревали возможности такого маневра. С воем и гиканьем кинулись они к седлам и помчались в погоню. Гаубицу сейчас же повернули и пустили нам вслед ядро, но артиллерист второпях взял слишком высоко и снаряд просвистал над нашими головами, не причинив никому вреда.

Мустанги гверильясов были не чета нашим мулам, и расстояние между нами быстро сокращалось.

Я с десятью — двенадцатью храбрейшими и лучшими солдатами прикрывал тыл. Мы собирались встретить погоню залпом, а если кто из передовых свалится, то подобрать его. В самом деле, ни одно животное не может биться и поддавать крупом так отчаянно, как мексиканский мул. Мы еще не подъехали к роще и на пятьсот ярдов, как один из наших ирландцев свалился на траву.

Наш арьергард задержался, чтоб подобрать его. Чэйн посадил упавшего перед собою. Однако эта задержка едва не оказалась для нас роковой. Преследователи были в каких-нибудь ста метрах от нас и на скаку стреляли из мушкетов и пистолетов, хотя, впрочем, ни в кого не попадали. Многие из наших солдат поворачивались в седлах и оглядывались назад. Другие хватались за ружья и кое-как отстреливались, не целясь. Я видел, как два или три гверильяса вылетели из седел. Но их товарищи с криком наседали ближе и ближе. Длинные лассо уже начинали свистеть вокруг нас. Скользкая петля охватила мои плечи. Я быстро вытянул руки в стороны, чтобы она соскочила, но лассо резким рывком стянуло мне шею. Я вцепился обеими руками в жесткий ремень и изо всей силы стал растягивать его. Напрасно!..

Почувствовав, что я выпустил поводья, мой мул присел с коварным намерением сбросить меня со спины. Попытка его увенчалась полным успехом: через мгновение я взлетел на воздух и со всего маху треснулся оземь…

Я чувствовал, что меня волочат по земле. Напрасно цеплялся я за траву: она вырывалась с корнем и оставалась у меня в руках. Кругом шла отчаянная свалка. Раздавались дикие крики и ружейные выстрелы. Я задыхался.

Что-то светлое блеснуло у меня перед глазами. Крепкая, грубая рука схватила меня, подняла на воздух и жестоко встряхнула. Казалось, я попал в руки к великану….

Что-то больно оцарапало мне щеку. Я услышал шорох деревьев. Сучья ломались с треском, листья хлестали меня. Потом сверкнул огонь, еще раз сверкнул огонь, затрещали ружья, и при вспышках выстрелов меня снова с силой швырнули на землю.

Глава 22

ВЫРУЧКА

— Простите за грубое обращение, капитан! Надо было торопиться.

То был голос Линкольна.

— Ага, мы в лесу! Значит, все в порядке? — воскликнул я.

— Двое-трое раненых, но все легко. Чэйну проткнули бедро, но он ссадил этого молодца наповал. Дайте-ка я сниму у вас с шеи эту мерзкую штуку. Она вас чуть не задушила, капитан…

И Боб принялся распутывать петлю лассо: грубый ремень сыромятной кожи, длиною метра в два, все еще стягивал мне шею.

— А кто перерезал лассо? — спросил я.

— Да я же и перерезал этой самой вашей зубочисткой. Видите ли, капитан, вешать вас еще рано.

Благодаря охотника за свое спасение, я не мог не улыбнуться.

— А где же гверильясы? — спросил я, оглядываясь: в голове у меня было еще не совсем ясно.

— А вон они, держатся подальше, чтобы их нельзя было достать из майорского ружья. Вы только послушайте, как галдят!

Мексиканцы скакали по лугу взад и вперед, и оружие их сверкало под луной.

— За деревья, друзья! — закричал я, видя, что неприятель опять поставил гаубицу на лафет и собирается стрелять.

Через секунду железный дождь ударил по ветвям. Но солдаты уже успели попрятаться за деревья, и никто не пострадал.

Картечь убила лишь нескольких мулов.

Новый снаряд картечи обдал рощу, но опять безрезультатно.

Я уже собирался отступить глубже в лес и пошел было вперед на разведку, когда взгляд мой задержался на чем-то до крайности странном: то было тело очень крупного человека, лежавшее ничком. Голова его пряталась в корнях толстого дерева, руки напряженно вытягивались по швам, ноги тоже были вытянуты во всю длину. Впечатление было такое, словно человек стоял на вытяжку да так и свалился носом в землю. В этом теле я сразу узнал майора и принял его за убитого.

— Ах, черт возьми! Поглядите, Клейли! — закричал я. — Беднягу Блоссома убили.

— Повесьте меня, если меня убили! — пробурчал Блоссом, словно ящерица, поднимая одну голову и не двигаясь ни одним членом. Клейли прыснул и расхохотался. Майор снова уткнулся лицом в землю: он знал, что каждую минуту можно было ожидать нового выстрела из гаубицы.

— Майор! — закричал Клейли. — У вас правое плечо выдается по меньшей мере на десять сантиметров.