Избранные произведения. Том II

И тут Сева догадался, что Гоша не очень умный человек, скорее даже наивный, чем глупый. Может, он всю свою жизнь, все свои тринадцать лет жил, как принц в стеклянной башне. И вдруг король, то есть его предок, решил, что принцу пора готовиться к коронации и надо узнать народ поближе.

— Ты что, в школу не ходишь? — спросил Сева.

— Я хожу, хожу, — отмахнулся Гоша. — А ты жестокий и слепой эгоист!

— Это я? С чего ты взял?

— У меня украли маму! Ее могут убить похитители, а ты смеешься надо мной.

— Богатые тоже плачут? — спросил Сева.

Это был такой бразильский сериал, давно, в детстве. Мама рассказывала. Но Гоша не понял шутки и ответил серьезно:

— Кончай, Савин, не мучай меня, — сказал Гоша и заплакал. У него от слез лицо распухло, и глаза стали красными. И Сева понимал, что не прав. В конце концов, мама — это мама, богатая или бедная…

— А кто тебе сказал? — спросил Сева. — Может, пошутили?

— Нет, мне личная секретарша папы позвонила. Она вообще никогда не шутит, честное слово. Я ее не выношу.

Гоша думал, морщил свой небольшой лобик и потом вдруг задал совершенно неожиданный вопрос:

— А папа заплатит деньги?

— Ну, если есть, чего ж не заплатить? — удивился Сева.

Гоша шмыгнул носом и сказал:

— Только у меня к тебе просьба… пожалуйста… это может маме повредить. И зачем я тебе все рассказал?…

— Не надо лишних слов и песен, — сказал Сева. — Никому я ничего не скажу. Могила.

И он пошел дальше, к лесу, чтобы почитать книгу.

Пролез сквозь дырку в заборе, прошел несколько шагов по лесу и понял, что не хочется ему читать. Нет настроения.

Глава 15

Большой костер на поляне

Как раз после ужина, когда солнце еще не село, а лишь коснулось еловых вершин и поджало лучи, наколовшись на них, на территорию въехал трейлер с окошками, разукрашенными светящимися надписями и рисунками. И надписи, и рисунки менялись, переходили один в другую и одна в другой. Пока трейлер разворачивался, следуя за Ромой, который показывал, по какой дорожке ехать к линейке, на его бортах красовались мирные пейзажи, правда, не подмосковные, а тропические, с кокосовыми пальмами, золотыми пляжами и бирюзовым морем, а когда трейлер ехал по лагерю, тропические пейзажи растворились в тумане, и из него возникли довольно мрачные скалистые обрывы, серое море, сизые облака и голубые снежные пики на горизонте. Пики стали покачивать острыми вершинами, из них вырывались столбы оранжевой лавы, и черные облака поплыли над ними, извергая раскаленные камни. «Наш волшебный мир» — такие слова появились на скале, словно сложенные из звездочек, а на задней стенке трейлера возник толстый клоун в черном цилиндре и костюме из больших оранжевых и лиловых клеток. Клоун распахнул широкие двери в трейлер, и оттуда стали выскакивать звери, зверюшки, зверята и даже насекомые, они прыгали, летали, щебетали, бегали, ворчали и попискивали, но, отбежав или отлетев на несколько метров от трейлера, растворялись в воздухе.

Но они не исчезали совсем, потому что на месте растворившегося в воздухе существа из земли поднималось дерево, пальма, куст, а то и сказочный, неизвестный, но очень красивый цветок. Так что трейлер медленно удалялся по аллее, а за ним уже бежали, смеясь и крича, жители лагеря «Елочка». Такое приятное настроение исходило от трейлера.

Среди сбежавшихся к линейке — большой поляне, с которой открывался вид на поля и перелески, не было только Гоши, который остался в домике. Он лежал, закрывшись с головой одеялом, чтобы думали, что он спит, а на самом деле он звонил папе по мобильнику, а папин мобильник не отвечал. Наверное, был отключен, чтобы не отвлекаться от главного — поисков мамы.

Гоша не слышал и не мог догадаться, что в эти самые минуты папа спорил с Элиной Виленовной.

Господин Полотенц был сердит.

— Разве я просил рассказывать мальчику о похищении?

— Он бы и без меня узнал.

— Не знаю, как бы узнал.

— Когда найдут мамин труп, он обязательно узнает.

— Элина, что ты мелешь! Как ты посмела!

— Я говорю жизненную правду. И мальчику пора ее знать.

— Но Аглае ничего не угрожает. Правда, ей ничего не угрожает! Признайся, ты ничего не замыслила?

— Не говори глупостей. Твоя Аглая могла угадать, кто все замыслил.

— Нас там не было! А Каину можно доверять!

— В любом случае, из соображений безопасности, лучше, чтобы Аглая исчезла навсегда.

— Я не согласен! Это негуманно!

— А пятьдесят семь миллионов? Мы их еще не отвезли. Вы хотите их потерять, шеф?

— Нет, ни в коем случае! Сейчас, когда мы на подходе к крупным делам и большим свершениям, каждая копейка на счету!

— Тогда Аглая должна исчезнуть.

— Но только чтобы осталась жива.

— А как это сделать?

— Спрячьте ее так, чтобы выхода не нашла. Но чтобы осталась жива!

— Постараюсь, — сухо ответила Элина Виленовна. — За результат не ручаюсь.

Началось представление.

Больше всего оно было похоже на цирк.