Избранные произведения. Том II

Дама в Черном снова была спасена! Теперь женщина говорила не умолкая, словно бы не в силах остановиться. Однако она уже не мучилась, а как бы погрузилась в прошлое, и перед ней постепенно вырисовывались далекие образы, все яснее освещаемые лучами воспоминаний.

Доктор незаметно исчез, его ждали другие страдальцы.

Роза, мамаша Буффарик и сержант безотчетно придвинулись к постели больной, склонились над ней и с горячим интересом вслушивались в слова, время от времени переглядываясь и все больше заражаясь ее волнением.

— …Итак, — почти не повышая голоса, говорила Дама в Черном, — я покинула Россию и поехала во Францию… Почему во Францию?.. Не знаю… стремительное путешествие… в почтовой карете… очень быстро мы пересекли Европу… в самом деле, почему?.. A-а, вспоминаю… Мой муж служил секретарем в русском посольстве… в русском посольстве в Париже… да, верно… я ехала к нему… стояла зима… В каком же это было году? О-о, как давно это было… С тех пор… душа моя мертва, с тех пор я оплакиваю мое утраченное счастье… Прошла половина моей жизни… восемнадцать лет! Половину жизни я провела в ожидании, в скорби, в мрачном отчаянии. Восемнадцать лет!.. Значит, это был тысяча восемьсот тридцать пятый год!

— Тысяча восемьсот тридцать пятый год! — глухим голосом повторил Буффарик, нервно теребя свою бороду. — Ты слышишь, Катрин?

— Да, мой дорогой, слышу, — отвечала мамаша Буффарик, бледнея. — О, бедняжка!

— Да, я ехала в почтовой карете!.. Два экипажа следовали один за другим. В первом был сложен багаж и сидели слуги… во втором ехала я… и моя дочь… моя радость… моя любовь… моя маленькая Ольга… Ей было шесть месяцев, моему белокурому ангелочку… я обожала ее… я кормила ее… заботилась о ней… только мать знает, как сладостны тысячи милых пустяков… какую радость они приносят… и как они нужны младенцу… Наше долгое… очень долгое, но счастливое путешествие подходило к концу… Мы пересекли Баденское герцогство… Предстояло переправиться через Рейн, и мы были бы во Франции… И Кель… так это называется?.. Да, Кель… еще одно проклятое название, которое отдается в моем сердце похоронным звоном вечной печали. Цыгане… эти злодеи… украли ребенка… мою дочь! Вы понимаете… вы ведь тоже мать… они украли у меня мою дочь!.. Каким образом? Не знаю… обычное дорожное происшествие… а может быть, преступление… они устроили засаду, чтобы завладеть багажом… деньгами… Первая карета быстро проехала вперед, а наша на полном ходу опрокинулась. У меня была единственная мысль… уберечь малютку от удара… спасти это крохотное дорогое тельце… я сжимала ее в объятиях и повторяла ее имя… Ольга!.. Потом я потеряла сознание. О, почему я тогда не умерла!..

При этих словах, произнесенных глухим голосом, обе женщины и старый солдат почувствовали дрожь, пробравшую их до мозга костей, — столько муки, страданий и слез они ощутили.

— Когда, на свое горе, я очнулась, — подавляя рвущееся из груди рыдание, продолжала княгиня, — я была одна… мои руки судорожно сжимали пустоту… моя дочь исчезла! Напрасно я звала, кричала… умоляла людей… незнакомых людей, которые ставили карету на колеса и поднимали лошадей… Никто ничего не знал… Никто не мог ответить… они думали, что я помешалась от страха, а это душа моя металась в агонии!..

Роза слушала эту душераздирающую историю, и тихие слезы омывали ее глаза. Она склонилась к бедной больной и прошептала:

— Мадам, не надо больше рассказывать… Это слишком жестокое испытание для вас — воскрешать подобные воспоминания, столь дорогие вам, но и столь горестные. Ваше состояние ухудшится… Позже вы расскажете нам обо всех ваших страданиях, обо всех ваших бедах!..

Дама в Черном решительно прервала девушку:

— Не бойтесь, дитя мое, и дайте мне продолжить… я должна выговориться. Какая-то властная сила заставляет меня рассказывать вам об этих страшных событиях, которые меня убивают… Впрочем, я чувствую себя лучше, намного лучше. После этого нового удара… благодаря вашим заботам, серый туман, который заволакивал мое сознание, расходится… ко мне возвращается память, прошлое проясняется… Так выслушайте меня, мои дорогие друзья!

Дама в Черном остановилась на минуту, тяжело перевела дыхание и продолжила окрепшим голосом:

— Узнать мне удалось лишь одно: в момент катастрофы вокруг кареты толпились какие-то подозрительные люди неприятной наружности. Как только появились спасители, они убежали… Все произошло в мгновение ока… где-то между последними домами Келя и понтонным мостом[1640] через Рейн. Сомнений не было — эти подозрительные люди, эти злодеи, и украли мою дочь, а потом скрылись во Франции…