Избранные произведения. Том II

Одетый в герметизированный скафандр, я пересекал ротонду Восточного порта, марсианского центра железных дорог, когда увидел коренастого парня со смуглым, слегка фиолетовым оттенком, как у красного дерева, лицом и мощной грудью, направлявшегося ко мне. Я с первого взгляда понял, что он индеец.

— Сеньор, — сказал он.

Я из вежливости остановился и повернулся к нему лицом.

— Сеньор, я ваш новый помощник машиниста.

Меня словно громом поразило. Здесь, на Марсе, я постоянно сталкиваюсь с людьми разных рас и народностей. Но только белые управляют огромными атомоходами, пересекающими бескрайние равнины, горы и застывшие каналы. Причина тому совсем проста: превосходство белого человека в такого рода делах воспринималось как само собой разумеющимся.

Я попытался скрыть свое удивление.

— Рад, что ты теперь будешь работать с нами, — сказал я. — Поторопитесь надеть герметизированный скафандр — уже через тридцать минут мы отправляемся. Как вас зовут? Меня — Хектон. Билл Хектон.

— Жозе Инкухана. Я не ношу герметизированный скафандр.

— У тебя южноамериканское имя, — начал было я и умолк. — Послушай, Джо, — сказал я наконец, — не дури, отправляйся в экипировочную и попроси, чтобы тебе выдали НА-2. И поторопись, приятель. Потребуется некоторое время, чтобы облачиться в эту амуницию. Увидимся через двадцать минут.

Я в своем огромном НА-2 неуклюже повернулся. Вообще-то я предпочитаю не пользоваться этими герметизированными комбинезонами, но на Марсе с его чрезвычайно разреженной атмосферой обычному человеку, покидающему укрытие, без них не обойтись.

Я прошел пять футов, когда вдруг заметил, что Жозе все еще рядом со мной.

— Вы можете располагать мною прямо сейчас, сеньор Хектон, — сказал Жозе. Он казался озадаченным. Я повернулся лицом к нему, сдерживая свое нетерпение.

— Джо, когда ты прибыл на Марс?

Он окинул меня безмятежным взглядом своим мягких карих глаз.

— Два дня назад, сеньор. — Он поднял кверху два пальца.

— Ты уже успел побывать там? — Я махнул рукой в сторону пустыни, видневшейся сквозь асбестглассовое окно.

Жозе кивнул.

— Вчера.

Глаза его светились разумом, когда он стоял и ждал моего ответа. Сбитый с толку, я огляделся и увидел Мане, суперинтенданта нашей ротонды.

— Эй, Чарльз, расскажи Джо о Марсе. Что содержание кислорода в воздухе соответствует примерно такому, что на Земле бывает на высоте пяти миль. Объясни ему, что в этой связи необходимо носить соответствующие комбинезоны.

Мане покачал головой.

— Билл, сеньор Инкухана — из Андр. Он родился в городе, расположенном на высоте в восемнадцать тысяч футов над уровнем моря. Марс для него все равно что новая гористая местность. — Он замолчал. — О, Фрэнк. Эй, Фрэнк, иди-ка сюда!

Фрэнк Грей отвечал за работу атомного двигателя. Он подошел к нам. Этот худощавый, возбужденный человек казался огромным в своем комбинезоне. Ему представили сеньора Инкухану. Фрэнк протянул было руку, но потом, нахмурившись, отдернул ее.

— Что здесь происходит? — спросил он. — Ведь я нахожусь на очереди и должен стать инженером. Кто это своевольничает и включает в список претендентов на должность машиниста посторонних людей? — Не ожидая ответа, он сердито продолжил: — Ага, теперь припоминаю. Я уже слышал об этой партии только что завербованных индейцев. Это просто оскорбление для профессиональных техников! Что это они задумали? Решили заставить нас думать, что мы — просто банда поденщиков?

— Фрэнк, — примирительно начал Мане, — ты неплохой ученый и понимаешь, что если нам удастся заполучить к себе на работу людей, которые действительно способны жить…

Он замолчал. Фрэнк отвернулся. Мы молча стояли и смотрели, как он шел к выходу. Я поглядел на Жозе, но его лицо ничего не выражало. Мане вытащил из кармана часы.

— Вам лучше всего подняться сейчас на борт, — сказал он. — Необходимо Жозе показать несколько приборов; уже через шестнадцать минут начнется работа.

И ровно по расписанию паро-атомный локомотив «Пустынная крыса» был выведен электрическим тягачом в огромное депо, служившее переходным шлюзом между ротондой и марсианской атмосферой. Спустя несколько мгновений я нажал на рычаг. Движимый инерцией собственной чудовищной массы корабль выкатился на студеные рельсы «внешнего мира».

На востоке над горизонтом только что взошло солнце.

Через передатчик, вмонтированный в шлем скафандра, я вызвал Жозе. Пальцем я указал ему направление. Он покинул свое сиденье.

— Оледенение, сеньор? — спросил он.

— Да, оледенение, — подтвердил я.

По внешней металлической обшивке расползлись застывшие струйки воды. Я пробежал взглядом вдоль всей машины — от кабины до хвостовой части. Дверь декомпрессионного шлюза закрылась за нами всего несколько секунд назад, но куда бы я ни кинул свой взгляд, повсюду замечал влагу, мгновенно сконденсировавшуюся и превратившуюся в сверкающие льдинки-кристаллики.