Избранные произведения. Том II

— Ответ, достойный мудреца, — заметил мистер Годолл. — А вы, сэр, — продолжил он, обращаясь к Чаллонеру, — позволите ли мне задать вам тот же вопрос, поскольку вы являетесь другом мистера Сомерсета?

— Ну как вам сказать, — задумался тот. — Я неплохо играю в вист.

— Сколько в Лондоне людей, — парировал хозяин, — у которых целы все тридцать два зуба? Поверьте, господа, недурно играющих в вист гораздо больше. Вист, сударь мой, огромен, как мир, и умение играть в него есть достоинство, сравнимое с умением дышать. Я некогда знавал молодого человека, заявлявшего, что он учится с целью стать лорд-канцлером. Его помыслы были весьма амбициозны, однако я нахожу их куда менее эксцентричными, нежели надежда на то, что кто-то сможет зарабатывать на жизнь игрой в вист.

— Боже мой! — воскликнул Чаллонер. — Боюсь, что меня ждёт незавидная участь стать рабочим.

— Незавидная участь? — отозвался мистер Годолл. — Вообразите себе лишённого сана пресвитера. Неужели для него унизительно стать майором? А если уволенный со службы капитан сделается членом суда, будет ли это для него изгнанием из рая? Ограниченность представителей так называемого среднего класса прямо-таки поражает меня. Они искренне уверены в том, что мир, находящийся за пределами их круга, пребывает в равной степени невежества и погряз в пороках. Но если взглянуть на мир беспристрастным взором, то мы убедимся, что все слои общества расположены в строгом иерархическом порядке и каждому из этих слоёв свойственны присущие ему знания, достоинства и дарования. Благодаря изъянам вашего образования вы куда менее годитесь в рабочие, нежели в правители империи. Различия, сударь мой, лежат гораздо глубже. Настоящее искусство, достигнутое трудом, прилежанием и познанием, надежно ограждено от конкуренции со стороны воинствующих дилетантов. И именно оно даёт человеку право называться мастером своего дела.

— Какой, однако, высокопарный субъект, — прошептал Чаллонер на ухо своему спутнику.

— Он выдающаяся личность, — ответил Сомерсет.

В эту минуту дверь заведения открылась, и появился третий молодой человек, который довольно робко спросил немного табаку. Он был моложе остальных и красив какой-то неуловимой, чисто английской красотой. После того как хозяин обслужил его, тот раскурил трубку, расположился на диване и напомнил Чаллонеру о своём знакомстве с ним, назвавшись мистером Десборо.

— Десборо, ну конечно же! — воскликнул Чаллонер. — Ну-с, Десборо, а вы чем занимаетесь?

— По правде сказать, ничем, — признался тот.

— Вероятно, живёте на наследство? — поинтересовался Чаллонер.

— Да нет же, — весьма раздражённо ответил Десборо. — Дело в том, что я жду, пока подвернётся что-нибудь стоящее.

— Мы все одного поля ягоды! — вскричал Сомерсет. — И у вас тоже есть всего сто фунтов?

— Увы, — вздохнул Десборо.

— Какое жалкое зрелище, мистер Годолл, — произнёс Сомерсет. — Три никчёмные личности.

— Характерная черта нашего безумного века, — отозвался хозяин.

— Сударь, — возразил Сомерсет, — я категорически не согласен с тем, что наш век безумен. Я признаю один-единственный факт: я никчёмен, он никчёмен, мы трое донельзя никчёмны. В сущности, кто я? Я изучал всё понемногу: юриспруденцию, делопроизводство, географию, математику, я даже обладаю практическими знаниями в области астрологии. И вот я стою здесь, беспомощный, как дитя, буквально в нескольких шагах от гигантского ревущего Лондона. Я глубоко презираю своего дядю по материнской линии, однако глупо отрицать, что без него я бы просто распался на составляющие элементы, как нестабильное химическое соединение. Я начинаю осознавать, что необходимы глубокие познания только в области одного предмета — литературы. И всё же, сударь, отличительной чертой нашего века является светский человек, вращающийся в различных сферах. Он владеет огромным объёмом разнообразных знаний, он везде дома, он видел жизнь во всех её проявлениях, и невозможно представить, чтобы подобный склад мышления и отношение к миру не принесли благодатных плодов. Я считаю себя светским человеком до кончиков ногтей. Так же, как и вы, Чаллонер. А вы что скажете, мистер Десборо?

— О да, — ответил молодой человек.

— Итак, мистер Годолл, вот мы перед вами: три светских человека без определённых занятий, однако находящихся в самом центре вселенной (которым я, с вашего позволения, назову Руперт-стрит), в самой гуще огромной массы людей и в двух шагах от величайшего на планете средоточия богатства. Сударь, что же нам, цивилизованным людям, делать? Я вам сейчас покажу. Вы выписываете газеты?

— Да, — торжественно ответил мистер Годолл. — Я выписываю лучшую газету в мире, «Ивнинг стандард».