Избранные произведения. Том II

От чайной к чайной вел нас

Землей, что иссекли
Горные реки — как много их тут!

Он заботился о еде,

Постели стелил,
Указывал путь.

Вверх по ущелью Дудх-Коси:

Свежие листья к ногам пристают,
Мокро — над нами тучи висят,

Под вечер рассеялись, и вдруг

Выше гор в поднебесье встал
Новый хребет над головой.

Мы шли к нему.

Намче-Базар влез на скалу,
Тенгбоче, Пангбоче, Периче —

Стены каньона круты — ползем

До Горакшеп, по камню, в снегу.
В «Мертвой вороне» — последний чай,

Там громоздится Кала-Патар —

Тихо сидим, лица подняв
К Эвересту, чтобы взглянуть,

Как блестит в небесах она —

Сагарматха Джомолунгма,
Матерь Мира и богов.

Путь завершен под Южным Седлом:

(— Последний лагерь, — сказал Тензин.)
Мусор, легенды про мертвецов —

Четыре раза он там бывал,

Скарб альпинистов с шерпами нес
Над бездной, где Кхумбу ледник,

Где мир готов рухнуть во тьму,

В любой момент — как и в любом
Месте планеты, куда ни ступлю:

Тогда лишь Тензин ведал о том,

Что жизнь — прогулка по тонкому льду.
Его древний лик — Гималаев гряда.

Правда морщин в рассветных лучах:

— Над Южным Седлом ветры злы.
Ему пятьдесят пятый год.

Утром тем захворала Лиз,

Он свел ее за руку с горных круч,
Поил водой, как ребенка,

Нас в Периче вернул,

Работал в чайной, пока Лиз с гриппом боролась,
С шерпами готовил весь день,

После к древнему храму отвел нас —

Маски демонов на вратах,
Взял с собой в Тенгбоче по дождю,

Чтобы мандалу показать:

Пять мужчин сидели, смеясь,
Тек песок разноцветный в круг

Из чакпу в пальцах их —

Алый, синий, зеленый и желтый.
Шутки звучали, и всем троим,

В грозу у монахов нашедшим приют,

Казалось, открылся в Шамбалу путь.
Тензин возвратил нас домой,

Вниз к Намче, еще ниже к Лукла,

Где ножи взлетных полос
Режут ущелье — границу границ.

В лавке шерп, на закате дня,

Народ к экрану прилип:
(Гудит генератор — Хонда — в углу),

Концерт «Живой помощи» — кадры бегут

Снова по кругу, но, увидав
Буйство Осборна, все замрут,

А Тензин, что привел нас сюда,

Берег и учил в снежных горах,
Отставил тарелку, приблизился к нам,

Рядом присел и, спросив:

— США? — в Оззи ткнул.
— Нет. Это Англия, — говорю.