Избранные произведения. Том II

Идя по скалам, Сакс вновь поражался каменной реальности этого мира. В основе его лежали: камень, песок, пыль, частицы. И над ним — темное, шоколадного оттенка небо, беззвездное в этот день. Большие, визуально неопределимые расстояния. Отрезок в десять минут. Будто целый час, если идти пешком. Усталость в ногах.

И их окружили кольца кальдер, которые выдавались далеко в небо, когда они были в середине центрального кольца, откуда более новые и глубокие кальдеры выглядели большими углублениями в круглых стенах. Кривизна планеты здесь никак не влияла на перспективу и была незаметна, тогда как скалы четко виднелись на расстоянии даже в тридцать километров. В итоге это казалось Саксу большой огороженной территорией. Парк, каменный сад, лабиринт, отделенный единственной стеной от остального мира, — мира, который, пусть и оставался скрыт, но влиял на все, что было здесь. Кальдера была велика, но не настолько. Здесь нельзя было спрятаться. Внешний мир вливался сюда и наводнял разум. И при всей его вместимости в сотни триллионов бит информации, при всей величине нейронного массива в голове осталось место для одной только мысли, захватившей все сознание, живой и способной лишь твердить: скала, обрыв, небо, звезда.

Дно было усеяно множеством трещин, и каждая имела вид дуги окружности, центр которой лежал в середине центрального кольца. Старые трещины, тянущиеся из новых полостей северного и южного колец, были заполнены мелкими камнями и пылью. Из-за этих расщелин их путь превратился в хождение зигзагами: они словно попали в лабиринт, только вместо стен здесь были трещины, но прокладывать по нему дорогу было ничуть не легче.

Тем не менее они справились и, наконец, достигли края северного кольца — обозначенного на карте Сакса номером 2. А когда заглянули в него, им открылся новый вид: правильная форма кальдеры с круглыми стенами, резкий спуск к до сих пор скрытому дну, лежащему тысячей метров ниже.

Судя по всему, отсюда ко дну кольца пролегал скалолазный маршрут, по которому можно было спуститься только дюльфером. Но когда Энн показала туда и взглянула на лицо Сакса, она рассмеялась. И безмятежно добавила, что потом им придется снова взбираться оттуда, а главная стена кальдеры была довольно высока. Или же они могли просто обойти северное кольцо, пока не увидят другой путь.

Удивленный такой вариативностью и преисполненный благодарности за это, Сакс последовал за ней вокруг северного кольца по его западной части.

После заката над западной стеной кальдеры маленькой серой вспышкой взмыл Фобос. Страх и Ужас — что за имена?!

— Я слышала, это ты придумал вернуть на орбиту луны? — проговорила Энн из своего спального мешка.

— Да, я.

— Вот это я понимаю восстановление ландшафта, — похвалила она, довольная.

Сакс почувствовал, что его душа отогревается.

— Хотел сделать тебе приятно.

После недолгого молчания Энн проговорила:

— Мне нравится на них смотреть.

— А как тебе Миранда?

— О, там очень интересно. — Она рассказала о некоторых геологических особенностях этой необычной луны. Две столкнувшиеся планетезимали, не вполне удачно соединившиеся вместе…

— Между красным и зеленым есть один цвет, — начал Сакс, когда она рассказала достаточно о Миранде. — Смесь их обоих. Его иногда называют мареновый ализарин. Он встречается у некоторых растений.

— Угу.

— Мне он напоминает о политике. О таком объединении Красных и Зеленых.

— О коричневых.

— Да, или ализариновых.

— Я думала, оно уже есть — коалиция, соединившая «Свободный Марс» и Красных — Иришку и тех людей, кто вытеснил Джеки.

— Это антииммигрантская коалиция, — объяснил Сакс. — Неправильное сочетание Красных и Зеленых. Они втягивают нас в конфликт с Землей, которого можно избежать.

— Правда?

— Да. Проблема перенаселения скоро иссякнет. Иссеи… то есть мы, я думаю, подходим к своему пределу. А там придет и очередь нисеев.

— Ты имеешь в виду резкий спад?

— Именно. Когда вымрет наше поколение, а потом следующее, то население Солнечной системы сократится более чем вдвое.

— И тогда они придумают новый способ, как все испортить.

— Несомненно. Но тогда уже будет не гипермальтузианская эпоха. Это будет их проблема. Поэтому беспокоиться из-за иммиграции, развязывать конфликт, грозящий межпланетной войной… можно обойтись без всего этого. Если бы на Марсе существовало Красное движение, которое указало бы на это, предложило бы Земле помощь в последние тяжелые для них годы, это предотвратило бы бездумную бойню. И создало бы новый образ мышления о Марсе.

— Новую ареофанию.

— Да. Так говорила Майя.

Она рассмеялась.

— Но Майя же сумасшедшая.

— Почему? — резко возразил Сакс. — Вовсе нет.

Энн ничего не ответила, и Сакс не стал развивать тему. Фобос смещался поперек всего неба, от конца пояса Зодиака к его началу.