Избранные произведения. Том II

Многие участки скалы покрыты слоями черного льда, твердого и хрупкого. За годами летних дождей следовал мороз, и в результате открытые поверхности на этой высоте затвердели. Ботинки Роджера то и дело скользят по льду.

— Здесь бы кошки пригодились.

— Только лед такой тонкий, что в них будешь, скорее, царапать скалу.

— Это смешанный подъем.

— Шутишь, что ли?

Дыхание учащается, сердце колотится. Дыры во льду пробиты ледорубами, скала под ним вполне себе прочная и разлинована вертикальными трещинами. Мимо пролетает кусок льда и разбивается о камень внизу.

— А это не Артур с Мари творят?

Лишь благодаря перилам Роджеру удается пройти этот питч — очень уж он сложный. Тут пролетает еще один кусок, и у них обоих вырываются ругательства.

Над трещиной, по которой они поднимаются, высовываются чьи-то ноги.

— Эй, осторожнее там! Вы в нас льдом бросаетесь!

— Ой, извините, не знали, что вы здесь.

Артур и Мари спускаются к ним на веревке.

— Простите, — еще раз извиняется Мари. — Мы не думали, что вы придете в такое позднее время. Принесли еще веревки?

— Ага.

Солнце скрывается за скалой, и в их распоряжении остается лишь свет сумеречных зеркал — примерно такой же яркий, как от уличных фонарей. Артур разглядывает их, пока Мари упаковывает веревку в свою сумку.

— Красиво! — восклицает он. — На Земле тоже есть ложное солнце, знаете ли. Это такой естественный эффект, когда в атмосфере образуются кристаллы льда. Обычно его наблюдают в Антарктиде — там вокруг солнца бывают крупные гало, и в двух точках этих гало появляются ложные солнца. Но не думаю, что у нас когда-либо видели сразу четыре солнца с одной стороны. Это прекрасно!

— Идем, — говорит ему Мари, не поднимая глаз. — А с вами увидимся вечером в Пятом лагере. — И они уходят вместе с веревкой, проворно поднимаясь по щели вверх.

— Странная парочка, — произносит Стефан, и они начинают спуск в Пятый лагерь.

На следующий день они вновь берут веревку и выдвигаются вверх. Во второй половине дня, проделав очень затяжной подъем, находят Артура и Мари в пещере прямо в скале. Та оказывается настолько большой, что смогла бы вместить весь Базовый лагерь.

— Вы можете в такое поверить? — кричит Артур. — Тут у нас целая чертова гостиница!

Вход в пещеру имеет вид горизонтальной щели в скале, около четырех метров в высоту и более пятнадцати в длину. Пол внутри относительно ровный, у входа покрыт тонким слоем льда и присыпан камнями, отколовшимися от потолка, — бугристый, но твердый. Роджер поднимает один из камней и кладет его на край пещеры, где пол сходится с потолком, образуя узкую щель. Мари пытается связаться с кем-нибудь по радио, чтобы рассказать о «гостинице». Роджер возвращается в глубину зала метрах в двадцати от входа, и принимается изучать камни в длинной трещине, где встречаются пол и потолок.

— Здорово будет хоть раз полежать на плоской поверхности, — говорит Стефан.

Роджер выглядывает в устье пещеры и видит широкую улыбку лавандового неба.

Когда в пещеру поднимается Ганс, он приходит в восторг. Он обстукивает все в темноте своим ледорубом, указывает фонариком на разные закутки и щелки.

— Это туф, видите? — говорит он, показывая им кусок породы. — Это щитовой вулкан, значит, он выбрасывал очень мало пепла на протяжении многих лет, поэтому принял такую уплощенную форму. Но у него наверняка было несколько извержений пепла, и, когда пепел сжимается, получается туф — вот как этот камень. Туф намного мягче, чем базальт и андезит, и этот открытый слой выветрился за годы, оставив нам эту чудесную «гостиницу».

— Мне это нравится, — сообщает Артур.

Остальные присоединяются к ним в зеркальных сумерках, но пещера все равно кажется незаполненной. Они ставят шатры, вешают лампы на потолок и ужинают, усевшись большим кругом, в центре которого собирают несколько маленьких печей. У всех сияют глаза, когда они смеются поверх своей тушенки. Ощущается нечто удивительное в этом месте, втиснувшемся в уступ в трех тысячах метров над равниной. Неожиданно приятно вновь оказаться на плоской поверхности, отстегнувшись от веревок. Ганс не перестает рыскать по пещере с фонариком. Время от времени он присвистывает.

— Ганс! — зовет его Артур, когда ужин закончен и кружки вылизаны дочиста. — Иди сюда, Ганс. Садись к нам. Давай присаживайся. — Мари передает по кругу свою флягу с бренди. — Ладно, Ганс, расскажи мне кое-что. Откуда здесь эта пещера? И почему вообще, если на то пошло, образовался весь этот уступ? Почему Олимп — единственный вулкан с таким круглым уступом?

— Это не единственный такой вулкан, — замечает Френсис.

— Но, Френсис, — поправляет Ганс, — ты знаешь, что это единственный щитовой вулкан, окруженный уступом. Аналоги в Исландии, которые ты подразумеваешь, это просто жерла более крупных вулканов.

— Правда, — кивает Френсис, — но аналогии все равно подходят.

— Возможно. — Ганс поворачивается к Артуру: — Видишь ли, о происхождении уступа до сих пор нет единого мнения. Но, на мой взгляд, моя теория считается общепринятой — ты с этим согласна, Френсис?

— Да…

Ганс добродушно улыбается и осматривает членов группы.