Избранные произведения. Том II

21. Выше уже говорилось, что соглашательство имеет свои социальные корни. Пока они существуют, вопрос о соглашательстве не сойдет с повестки дня. Однако соглашательская линия успеха иметь не будет. Доказательства этому опять-таки надо искать в положении Японии и Китая и в международной обстановке. Обратимся, во-первых, к Японии. Еще в начале войны Сопротивления мы отмечали, что может наступить момент, когда атмосфера соглашательства сгустится, а именно: после оккупации Северного Китая и провинций Цзянсу и Чжэцзян противник может попытаться склонить Китай к капитуляции. Впоследствии такая попытка действительно была предпринята; критический момент, однако, вскоре же миновал, — в частности потому, что противник стал повсюду проводить варварскую политику и занялся открытым грабежом. В случае капитуляции Китая всем китайцам была бы уготована участь колониальных рабов. Эта грабительская политика противника, направленная на порабощение Китая, имеет две стороны — материальную и духовную — и распространяется на всех китайцев без исключения — как на народные массы, так и на верхушку общества, хотя, конечно, по отношению к последней она проводится в несколько более деликатной форме. Однако разница здесь только в степени, а не в принципе. В общем, противник перенес во внутренний Китай те старые приемы, которые он применяет в трех Северо-Восточных провинциях. В материальном отношении это выражается в том, что враг отнимает у простого народа одежду и пищу, обрекая широкие слои населения на голод и холод; он отнимает также орудия производства и тем самым разрушает и закабаляет китайскую национальную промышленность. В духовном же отношении это выражается в том, что противник подавляет национальное самосознание китайского народа. Под флагом «восходящего солнца» китаец может быть только покорным верноподданным, рабочим скотом, и ему не разрешается ни малейшее проявление китайского национального духа. Эту варварскую политику противник будет распространять еще дальше в глубь страны. Враг обладает ненасытным аппетитом и не хочет прекратить войну. Политика, провозглашенная японским кабинетом 16 января 1938 года[55], решительно проводится, да и не может не проводиться и теперь. Это вызвало возмущение всех слоев населения Китая. Все это — следствие реакционного и варварского характера войны, которую ведет противник. И поскольку все равно, как говорят, «от беды не спрячешься», люди становятся на путь непримиримой вражды к японским захватчикам. Можно предположить, что в какой-то момент противник вновь попытается склонить Китай к капитуляции, а некоторые сторонники теории неизбежного порабощения Китая опять закопошатся и, чего доброго, снюхаются с определенными элементами за границей (а такие элементы найдутся в Англии, в США, во Франции, особенно же в правящей верхушке Англии), чтобы сообща делать свое черное дело. Но общая обстановка такова, что с капитуляцией ничего не выйдет. Одной из причин этого является решительность и исключительное варварство, с какими Япония ведет эту войну

22. Обратимся, во-вторых, к Китаю. В Китае существуют три силы, обеспечивающие упорное ведение войны Сопротивления. Первая из них — Коммунистическая партия, надежная сила, ведущая народ на борьбу с захватчиками. Вторая сила — гоминьдан, который, находясь в зависимости от Англии и США, не капитулирует, пока Англия и США не велят ему это сделать. Третья сила — остальные партии и группы, которые в своем большинстве выступают против соглашательства и поддерживают войну. В условиях сплочения этих трех сил всякий, кто захочет соглашения с врагом, окажется на стороне национальных предателей и поставит себя вне закона. Все те, кто не хочет быть предателем, должны будут сплотиться и упорно вести до конца войну Сопротивления, и тогда победа соглашательской линии практически вряд ли будет возможна.