Избранные произведения. Том II

Пустые лестничные клетки.

Пустые диспетчерские.

Пустые лифты.

У меня складывалось впечатление, будто мы отстали от времени. Вторая и третья декурия начали операцию позже нас, но каким-то образом мы шли по их следам. По следам мертвецов.

— Мокрик, проверь — с этого рабочего места можно войти в местную сеть?

— Командир, на обеих лестницах — чисто, — доложил Бауэр. — Но тут есть кое-что… Посмотри сам.

— Чуть позже.

Тот, кто угробил девушку-администратора, был не только силен, как портовый кран, но еще и дьявольски быстр. До сих пор мы справлялись легко, если не считать бедного Рыбу. Справлялись, потому что реакция обученного легионера в три раза выше реакции среднего человека.

Но этот парень, ломающий позвоночники, мне не нравился.

— Командир, руку не чувствую, — пожаловался Гвоздь.

— Потерпи, сейчас тебя починят.

— Селен, Селен, слышите меня? — ни с того ни с сего в эфире объявился центурион.

— Я — Селен. Находимся в научном центре комбината… Медь, ты слышишь? Медь?!

— В сеть я вошел, — пальцы Мокрика быстро поглаживали шары клавиатуры. — Командир, тут все локальные узлы наперебой кричат о сбоях систем. Перегревы, остановки вентиляторов, прорывы воды…

— Это нас не касается. Запроси о наличии живых людей в здании!

— Селен, это Медь! Слышишь меня?! Бросай комбинат, иди на соединение со второй декурией. Они попали в засаду… азимут… Приказываю… на аллею Полковников…

— Второй декурии больше нет, — отозвался я.

— Селен, не слышу! Селен, что ты говоришь?..

— Вас понял, направление — аллея Полковников, — подтвердил я и выключил дальнюю связь.

Бауэр и Деревянный переглянулись.

— Госпо… Командир, здешняя система не разбирает, живые люди или нет, — поднял глаза Мокрик. — Она может искать по двум критериям — или маячки, вшитые в браслеты, или датчики движения. Если судить по маячкам, то в этом корпусе находятся десять человек. Но они не обязательно живы.

— А нас система видит?

— Да, нас она выводит со значком «гость», без личного номера.

— Значит, кроме нас — еще где-то шестеро.

Мои парни, как завороженные, уставились на экраны внутреннего слежения.

Пустые пролеты металлических лестниц.

Пустые коридоры.

Пустой монорельсовый вагон.

Пустая библиотека.

— Мокрик, теперь проверь по датчикам движения.

Я уже догадывался, что он скажет. Еще до того, как на центральном экране начал плавное вращение полупрозрачный костяк научного корпуса, я знал, что цифры не сойдутся.

— О, дьявол! Командир, в холле четверо, это мы. Кроме нас еще двенадцать движущихся объектов… Нет, тринадцать. Из них только четверо сопровождаются личной информацией, имена, номера и все такое…

— Это значит?..

— Волкарь, ты должен это видеть, — Бауэр придерживал ногой дверь, ведущую на лестницу.

Я выглянул. Двумя пролетами ниже, под уровнем аллеи Полковников, располагались технологические этажи научного центра. Стальная стена там была разворочена, пролет лестницы болтался, повиснув на перилах. Сквозь здоровенную дыру вполне мог пролезть шагатель. С той стороны дыры виднелись рельсы и груда рассыпанных ящиков.

Все понятно. А мы, идиоты, мылись в шлюзе, пока сквозь пролом входил и выходил кто угодно. В то же время я прекрасно понимал, что хилые туземцы, которые не могли вскрыть даже консервную банку, не смогли бы пробраться на комбинат.

— Это значит, командир, — Бауэр ухмыльнулся и взвалил на плечо огнемет, — что девять подвижных объектов — не люди.

Глава 41

Мужчина любит игры и опасность, поэтому ему нужна женщина как самая опасная игрушка.

Ф. Ницше

Домик у моря

…Слева песок и справа — песок, изумительного золотого оттенка. Он просачивается сквозь пальцы и смеется тысячами крошечных золотых улыбок. Песок обнимается с лазурной морской гладью, до самого горизонта неспешно катятся тягучие, прохладные волны. Немножко пахнет водорослями, но не тухлятиной, а свежо и приятно…

Скрип качелей, гортанные крики чаек.

Волкарь обернулся на звук и вынужден был задрать голову. С огромной серой скалы, постукивая, летел камешек. На самой вершине, у края, приютился сказочный домик, именно такой, о котором он мечтал. Не слишком маленький, но и не роскошная вилла. Весь увитый виноградом, крыша из настоящей керамической черепицы, блестящие окошки, фонарик у дверей. Рай для ветерана, заслужившего уединение, после жилых сот на дрейфующих базах, после ревущих вонючих мегаполисов, после трехъярусных казарм в чревах боевых кораблей…

Подле низкой ажурной оградки начиналась крутая лестница, ведущая вниз, к пляжу. Ступени были из редкого камня — молочного порфира с золотыми блестками. У Волкаря мелькнула мысль о пластике, который умело выдают за драгоценный порфир, но оформить мысль он до конца не успел…

Помешали качели.